Давид Перецович Маркиш - Убить Марко Поло (рассказы)

Маркиш Давид Убить Марко Поло (рассказы)

Давид МАРКИШ

Убить Марко Поло

Р а с с к а з ы

КОНЕЦ СВЕТА

В особнячке по улице Ливанских Кедров, третий дом от угла, подымались рано. Первым, в шесть утра, вставал Рувим Гутник, глава семьи и хозяин, мужчина за пятьдесят, с сильными руками и короткой мощной шеей, но уже проверяющий давление крови раз в две недели и прислушивающийся время от времени к усталому бегу сердца. Следом за хозяином послушно подымалась с коричневого матрасика собака Юка - рыжая сука доброго нрава и редкой породы, охотничьих кровей. А потом и Полина, Поля, со вздорным смешным характером, младше Рувима на десять лет, появлялась в дверях спальни в своем бархатном, винного цвета халате и домашних китайских шлепанцах со вздернутыми острыми носами. Один только дедушка Моисей Соломонович, книгочей и в дальнем прошлом гуляка и игрок, продолжал похрапывать в своей комнате под крышей. А больше в особнячке никого не было: дети - и общие, и раздельные - разъехались уже по разным краям страны и Земли и жили обособленно, по своему разумению.

Фасадом особнячок выходил на улицу Ливанских Кедров, а тылом - в зеленый дворик, на ухоженную травяную лужайку с дачным столиком, в самом центре которой красиво росло серебристое масличное дерево. За белым ажурным забором, ограждавшим земельное владение Рувима Гутника, кипела стройка: там возводили дом, загорелые рабочие тюкали молотками по доскам опалубки, а бетономешалки, установленные на платформах грузовиков, рычали и фыркали. За стройкой широко расстилалась апельсиновая роща, там жили зайцы под темными кронами, осыпанными искрами плодов. Апельсинов оранжевых луны восходят и светят.

Умывшись и обстоятельно причесав остатки волос на угловатом черепе, Рувим спустился со второго этажа в нижнюю гостиную и, отперев задвижку, широким хозяйским движением распахнул двери, ведущие на лужайку. Проделывал он это каждое утро - и для себя, и для Юки: ему не терпелось после тесной затемненной спальни поскорей окинуть взглядом сверкающий простор мира, а разумное охотничье животное после ночного отдыха желало ограниченной свободы для отправления естественных надобностей. Распахнув двустворчатую, похожую более на небольшие ворота дверь, Рувим по-хозяйски оглядел простор с масличным деревом, проснувшейся уже стройкой и бесконечным небом над утренней равниной и, отступив от порожца, прошел в кухню включить электрический чайник. Всё, что произойдет дальше, было известно Рувиму досконально: Юка вернется в дом и примется грызть свои шарики, чайник вскипит, Поля спустится сверху, со второго этажа, и займется тостами и яичницей с помидорами и сыром. В семь часов настанет пора уходить на службу - Рувиму в его магазинчик электробытовых товаров, приносящий, слава Богу, устойчивый доход, а Поле в почтовое управление на полставки. И в доме останутся двое: Юка и дедушка Моисей Соломонович, похрапывающий покамест в комнате под крышей. Такой устойчивый распорядок не то что нравился задубевшей за долгие годы однообразия душе Рувима Гутника, но внушал уверенность в незыблемости и правильности мирового существования.

Юка, стоя на пороге, в дверях, то ли на кого-то зарычала, то ли заскулила, и Рувим обернулся удивленно: эт-то еще что такое? Рабочие со стройки, что ли, дразнят собаку? Прижав хвост к брюху и нагнув голову, Юка продолжала тоскливо рычать на одной ноте.

- Ну, я вам сейчас покажу!.. - пробормотал, неизвестно к кому обращаясь, Рувим и решительно шагнул к дверям.

Во дворе никого не было. Посреди лужайки, на месте масличного дерева, рос гигантский, в три обхвата ливанский кедр, острой своей короной вымахнувший куда выше крыши Рувимова особнячка. На мощной нижней ветви, на высоте второго этажа, сидела огромная, размером с пони, обезьяна и нагло скалила отменные зубы. У Рувима опустились руки.

- Н-да... - отступив в глубь гостиной, озадаченно молвил Рувим. - Не может этого быть.

Юка боязливо жалась к его ногам.

Тут на лестнице показалась Поля в своих китайских шлепанцах.

- Иди сюда, - строгим шепотом позвал Рувим. - Смотри!

Поля выглянула через порог, как через невидимый барьер - изогнувшись в поясе.

- Обезьяна, - сказала Поля. - Не может быть. А вдруг она из зоопарка убежала?

- А кедр? - сказал Рувим, держась на расстоянии от двери. - Из Ливана убежал?

Самым неприятным, возможно, было то, что за ажурным заборчиком не кипела теперь никакая стройка - не было там --">