Марк Соломонович Гроссман , Владимир Иванович Одноралов , Александр Васильевич Куницын , Владилен Иванович Машковцев , Анатолий Гаврилович Рыбин , Михаил Федорович Шанбатуев , Борис Михайлович Мещеряков , Валерий Владимирович Тряпша , Михаил Давыдович Львов , Геннадий Федорович Хомутов , Александр Николаевич Филатов , Ефим Григорьевич Ховив , Виталий Николаевич Трубин , Оксана Сергеевна Булгакова , Мария Викентьевна Верниковская , Анатолий Дмитриевич Головин , Альманах «Каменный пояс» , Владимир Яковлевич Бухарцев , Александр Владимирович Терентьев , Анатолий Григорьевич Пшеничный , Леонид Николаевич Забалуев , Л Дружинина , Вениамин Цыганов , Станислав Александрович Слепенков , Анатолий Филиппович Камнев , Тамара Александровна Никифорова - Каменный пояс, 1985

тяжелой обстановке обороны удавалось сделать не все, и мы потеряли за три начальных месяца более трехсот заводов, которые ежемесячно могли давать миллионы снарядов, авиабомб.

Сотрудники нашей редакции отходили от западных границ в боевых порядках пехоты, иной раз — в молчаливых толпах беженцев, терзаемых танками, мотоциклистами, бомбежками врага.

Я до конца дней своих запомню серые от пыли волны отступления, огромные глаза женщин и стариков, потрескавшиеся губы, коловшие нас вопросами, на которые пока не было ответа: «Куда же вы? На кого бросаете?». Нет, это было трудно терпеть тогда, и сейчас все во мне болит от этих слов страшного, немыслимого горя.

Но как бы ни кровавились раны той нашей поры, именно в начальные дни и часы небывалой войны — прочно легли в землю, залитую кровью, первые семена нашей чудо-победы.

Именно тогда, в первый период гигантской битвы, вся страна, вся армия с холодной отчетливостью поняли непреложную истину: это будет долгая, неслыханная война на истребление, война не одного, а многих кровавых лет.

Немцы, поставившие на колени чуть не всю Западную Европу, хвастали без всякого удержу. Четвертого июля 1941 года, менее чем через две недели после нападения на СССР, Гитлер заявил:

«Я все время стараюсь поставить себя в положение противника. Практически он войну уже проиграл».

Он еще узнает гнев, ненависть и силу ударов «проигравшей войну» России!

Наше правительство в первый же день войны, двадцать второго июня 1941 года, преобразовало Прибалтийский особый военный округ в Северо-Западный фронт. Газета округа, естественно, стала газетой фронта. В редакции «За Родину» сложился выдающийся писательский коллектив. Здесь работали в крайнем напряжении любимцы фронта поэты Степан Щипачев и Михаил Матусовский, писатели и ученые Борис Бялик и Александр Исбах, прекрасный прозаик Кузьма Горбунов. Романом Кузьмы Яковлевича «Ледолом» (писателя горячо поддержал Максим Горький) зачитывалась в свою пору вся страна. В армиях фронта сражались пером, а порой и штыком, чтимые нашим народом поэты Михаил Светлов и Аркадий Кулешов. Пехота, летчики, артиллеристы с откровенной радостью встречали у себя Сергея Михалкова, никогда и нигде не терявшего завидной твердости духа. Почти постоянно находился в линии огня мой сверстник и товарищ Иван Стаднюк. С отменной храбростью сражался в партизанском отряде Борис Изаков.

Работать на одном фронте с такими литераторами, многие произведения которых впоследствии стали классикой, было и приятно, и трудно. В моем активе значилась всего одна книжка стихов, вышедшая на Урале три года назад.

Наш фронт делал все, что тогда было в его силах, дабы остановить врага, измотать, выбить из его головы наглую уверенность в успехе, безнаказанности, с которой он глумился над советскими людьми.

У военных литераторов той поры, у всех нас, какой бы пост мы ни занимали, была одна-единственная задача: укреплять веру наших бойцов в победу, невзирая на отступление и горе.

Итак, нужны были лозунги и лирика, призывы, частушки, солдатский, порой соленый, юмор, укрепляющие дух войск.

В один из первых дней войны я передал из 11-й армии в «Сосну» (так была закодирована наша редакция) стихотворение:

Сквозь раны, и годы, и горе,

Сквозь горечь утрат и потерь —

Нам светят далекие зори,

Мужайся, товарищ, и верь!

Мужайся, товарищ и брат мой,

Под градом свирепым свинца,

Еще мы вернемся обратно,

Всю чашу испив до конца,

Чтоб ринуться горным обвалом,

Сметая врага и разя.

Вперед же на бой небывалый,

На подвиг священный, друзья!

В отчаянной обстановке отступления, смертей и ужасов войны мы неколебимо верили в нашу победу, ибо безмерна была любовь наша к Отечеству, вера в партию и народ.

Восьмого июля 1941 года в Пскове, сжигаемом огнем и злобой бомбежек, я написал второе стихотворение этой войны: о горьком вчера и о завтра нашего возвращения и торжества:

Мы шли назад, бледны от гнева.

Штыки в крови. Нагрет металл.

И пепел хлеба, пепел хлеба

В глазах угрюмых оседал.

Мы шли назад. А к нам из тыла

Спешили в черный этот час

Урала яростная сила,

Твоя уверенность, Кузбасс.

Гремят гранаты, бесноваты,

И душу тяжелит вина —

Мы пятимся… Но даль расплаты

--">