Вениамин Александрович Каверин - Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний
сборник litresНазвание: | Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний | |
Автор: | Вениамин Александрович Каверин | |
Жанр: | Советская проза, Литература ХX века (эпоха Социальных революций), Авторские сборники, собрания сочинений | |
Изадано в серии: | Русская литература. Большие книги | |
Издательство: | Азбука, Азбука-Аттикус | |
Год издания: | 2022 | |
ISBN: | 978-5-389-21733-1 | |
Отзывы: | Комментировать | |
Рейтинг: | ||
Поделись книгой с друзьями! Помощь сайту: донат на оплату сервера |
Краткое содержание книги "Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний"
Вениамин Александрович Каверин – классик советской литературы, автор знаменитого романа «Два капитана». В молодости он входил в литературную группу «Серапионовы братья», писал фантастические рассказы; в конце жизни Каверин – признанный мэтр, учитель и наставник нового поколения писателей. В этом издании представлены наиболее известные произведения Каверина разных лет.
«Скандалист, или Вечера на Васильевском острове» – один из самых ярких романов о советском научном и художественном авангарде и его лидере, знаменитом «скандалисте» В. Шкловском. «Двойной портрет» – смелое для своего времени повествование о трагической судьбе ученого, попавшего в лагерь. «Перед зеркалом» – психологический роман о любви и искусстве. «Двухчасовая прогулка» – роман о советских ученых времен застоя, их повседневной жизни. «Наука расставания» – правдиво описанный случай времен Великой Отечественной войны, во время которой Каверин служил военным корреспондентом на Северном флоте. А завершает книгу знаменитая сказочная повесть «Верлиока», в ней писатель вновь обратился к образам и мотивам кумиров своей молодости – Гофмана и Шварца.
К этой книге применимы такие ключевые слова (теги) как: советская классика,проза жизни,философия жизни,превратности судьбы,эпоха застоя
Читаем онлайн "Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний" (ознакомительный отрывок). [Страница - 4]
Печатные знаки, как раздвижные солдатики, постоянно двигались перед его глазами – строка перестраивалась в страницу. Они не выходили из головы – он видел их на дне суповой тарелки, в зеркале, во сне. Они казались расплющенной дробью, которую он напрасно старался сдунуть или стряхнуть. Болезнь печатников – она была тяжела для его лет, он никак не мог к ней привыкнуть.
Должность подсчитывателя печатных знаков возникла из недоверия. Неясно было, почему именно ему, а не кому-либо другому было поручено это дело. Должно быть, бородка либо жужжание показались заведующему издательством несомненными признаками недоверчивости. Как бы то ни было, от имени издательства он имел право не доверять писателям, переводчикам, ученым. Он сидел с карандашом в руках над историей, политикой, экономикой, математикой, литературой – и не доверял. Издательство выигрывало на этом как раз ту сумму, которая шла на его жалованье.
Казалось, он принадлежал к числу никому не известных сомнительных людей, которые время от времени появлялись в издательстве неприметно и столь же неприметно исчезали. Он не исчез. Напротив того, он пересидел множество редакторов, не говоря уже о делопроизводителях и технических секретарях. Согнувшись циркулем, он торчал над конторкой и, жужжа, подсчитывал знаки. Жужжание выражало независимость.
Его не называли по фамилии. Кто-то из местных острословов окрестил его Халдеем Халдеевичем, и хотя были минуты, когда он почему-то не откликался на это имя, – в обычное время он как будто ничего обидного для себя в нем не находил…
Впрочем, были в издательстве люди, которым он никогда не разрешал называть себя Халдеем Халдеевичем.
Это были писатели. Писателей он не любил. Он относился к ним с недоверием не только по долгу службы, но и по собственному разумению. Они казались ему людьми беспокойными, шумливыми, ненадежными. По два, по три часа они шлялись из одного отдела в другой и говорили, говорили без конца. Ему случалось прислушиваться к этим бесконечным разговорам. Все были на один лад. Каждый рассказывал другому о себе и ждал, что собеседник его похвалит. Они хвалили друг друга. Они боялись поссориться. Они хвастали, как актеры, и притом врали. Халдей Халдеевич понимал, почему они подолгу сидят в издательстве без всякого дела. Это заменяло им службу. Они были одним из отделов – но отделом беспокойным, распущенным, ходячим…
4
Не оборачиваясь, он подергал плечом, сморщился и, упершись кулаком в подбородок, задумчиво уставился в окно. В сотый раз он увидел полуголую богиню со швейной машиной у ног, клочок неба, похожий на воздушное печенье, и свежепокрашенную крышу соседнего дома. Ни то, ни другое, ни третье не доставило ему ни малейшего удовольствия. Он пожал плечами и, поерзав на стуле, скосил глаза, стараясь высмотреть кого-то за фанерной перегородкой. Потом он подмигнул Вильфриду Вильфридовичу Тоотсману, бывшему мировому судье, почтенному семьянину, занимавшемуся рассылкой корректур. Мировой судья, почти испуганный такой общительностью со стороны своего молчаливого соседа, подошел поближе.– Я вас, любезный друг, предупредить хотел, хотел предупредить, – шепотом сказал Халдей Халдеевич и большим, язвительно изогнутым пальцем левой руки ткнул в сторону фанерной перегородки, – на всякий случай имейте в виду… Плут! Плут и пролаза!
Вильфрид Вильфридович опасливо посмотрел на язвительно изогнутый палец и, ничего не сказав, вернулся к своим корректурам.
Человек, сидевший за фанерной перегородкой, был еще очень молод. У него были пухлые губы. Лицо его, расплывчатое, но выразительное, было спутано и затушевано очками – тяжелыми, шестигранными, роговыми. Неделю назад он ходил еще без этих очков, назывался Кирюшкой Кекчеевым и получал жалованье по девятому разряду. Он был просто мальчишкой, пусть даже и окончившим какой-то институт, – Халдей Халдеевич плевать хотел на этот институт.
Неделю назад он смиренно выслушивал выговоры и наперегонки с лифтом летал по всем четырем этажам, когда курьер был отослан в другое учреждение. А теперь, извольте видеть, теперь…
Халдей Халдеевич с трудом представлял себе, как произошло неожиданное возвышение его помощника. Он боялся признаться себе в том, что и он сам, каким-то несчастным случаем, был в этом возвышении замешан.
5
Едва ли не с первого дня --">Книги схожие с «Перед зеркалом. Двойной портрет. Наука расставаний» по жанру, серии, автору или названию:
Алексей Алексеевич Кирносов - Перед вахтой Жанр: Советская проза Год издания: 1972 |
Виль Григорьевич Рудин - Пять допросов перед отпуском Жанр: Приключения Год издания: 1974 |
Вениамин Александрович Каверин - Последняя ночь Жанр: Военная проза Год издания: 1987 Серия: Смена, 1987 № 09 |
Вениамин Александрович Каверин - Семь пар нечистых Жанр: Военная проза Год издания: 2018 |
Другие книги из серии «Русская литература. Большие книги»:
Алексей Николаевич Толстой - Хождение по мукам Жанр: Классическая проза Год издания: 2015 Серия: Хождение по мукам |
Вадим Михайлович Кожевников - Щит и меч Жанр: Военная проза Год издания: 2019 Серия: Русская литература. Большие книги |
Федор Михайлович Достоевский - Бесы Жанр: Русская классическая проза Серия: Русская литература. Большие книги |
Владимир Маркович Санин - Семьдесят два градуса ниже нуля Жанр: Путешествия и география Год издания: 2023 Серия: Русская литература. Большие книги |