Владимир Борисович Карпов - Весенние ливни

ВЛАДИМИР КАРПОВ

ВЕСЕННИЕ ЛИВНИ

Роман

Книга первая

ДЫХАНИЕ ВЕТРА

ГЛАВА ПЕРВАЯ

1

Зной был лесной — с тенью, с запахом прелой земли, живицы и нагретой листвы. Зеленая благодать вокруг лениво замерла. Только порой неожиданно прорывалось дыхание недалекой воды. Оно приносило свежесть и свои запахи мокрого песка, водорослей.

— Ты помнишь, Веруся, Одессу? Люсдорф? — исподволь начал Сосновский и шевельнулся в качалке. Но было хорошо, и он остался полулежать.

— А что? — отозвалась Вера, до которой смутно доходило, о чем спрашивает муж.

Она стояла возле куста можжевельника, нервно обрывала с него иглы и смотрела на дорогу. В белой шифоновой кофточке и яркой, сшитой для дачи, ситцевой синей юбке с большими красными тюльпанами, Вера выглядела молодой, стройной, даже путь незнакомой.

Это тронуло Сосновского. Он улыбнулся сам себе и нехотя, преодолевая вялость, поднялся.

— Я о Люсдорфе,— повторил он, подходя к жене,— Помнишь, за виноградниками — обрыв, песчаная отмель и море. А с другой стороны такая же неоглядная степь. Море и степь!

— Ну и что? — опять спросила она, беря в зубы иголку можжевельника.

— Помнишь, как перемешивались там запахи — соленое дыхание моря и сухой аромат степи?

— Не понимаю, при чем это сейчас.

— У нас здесь то же самое. Только и отдыхаешь тут… Да не волнуйся, пожалуйста. Клянусь, все обойдется.

— Как ты можешь быть спокойным и думать о другом?!

Однако Сосновский обнял ее, и они вышли на дорогу. Прислушиваясь, постояли немного и молча побрели к просвету между деревьями.

На песчаном берегу снова остановились.

— Нам здорово повезло,— заговорил Сосновский, по-прежнему стараясь отвлечь жену от тревожных дум.— А я-то ведь завидовал другим…

Хотя дачу строили два года, с большими хлопотами, увлечение ею у Сосновского не остывало. Просыпаясь ночами, он до сих пор перебирал в памяти, как ездил сюда и подгонял строителей, как сам помогал копать траншеи для водопровода и несколько раз обращался в стройтрест, чтобы прислали побольше рабочих. Недавно же его и Веру захватила идея — пристроить веранду. Нужно было решить, какую, раздобыть материал, найти плотников. Дачные заботы нравились Вере. Она поощряла энтузиазм и увлеченность мужа и сдерживала лишь в одном — рассчитываясь за что-нибудь, Сосиовский обычно смущался и переплачивал.

— А знаешь что, веранду мы застеклим разноцветными стеклами,— сказал он и начал фантазировать, что еще сделает на даче и вокруг нее.

Предчувствуя недоброе, Вера с досадой слушала мужа и тоскливо глядела на бескрайную водную гладь. «А что, если беда?» — не выходило у нее из головы, и беззаботность мужа, наивное старание отвлечь ее только сердили.

Море лежало ленивое, спокойное. Холмистый противоположный берег синел в слюдянистой, как марево, дымке. Кое-где зеленели небольшие островки: вода лишь через год должна будет покрыть их.

Неожиданно Вера увидела чайку. Как над настоящим морем, птица летела плавно и зорко всматривалась в воду.

— Откуда тут взялись чайки? — удивилась Вера, принимая это за добрую примету.

В этот момент до них донеслось яростное стрекотание мотоцикла, который, очевидно, с ходу преодолевал крутой песчаный взгорок. Вера нетерпеливо освободилась из объятий мужа и побежала назад, на дорогу.

Вел мотоцикл Тимох, а сын сидел сзади. Плечи у него были опущены, голова потуплена. Вера безошибочно угадала — случилась беда и, чувствуя, как убывают силы, едва подняла руку.

Растопырив ноги, Тимох остановил мотоцикл.

— Ну как, Юрок? Плохо? — выдохнула Вера,

Юрий, понурившись, стал неловко слезать с

--">