Николай Александрович Скромный - Перелом

НИКОЛАЙ
СКРОМНЫЙ

РОМАН

МОСКВА
«СОВРЕМЕННИК»
1989

ББК84Р7
С45

Рецензент
В. МАСЛОВ

С45

Скромный Н. А.
Перелом: Роман.— М.: Современник, 1989.—
351 с.— (Новинки «Современника»),
ISBN 5-270-00510-7
Роман «Перелом» мурманского прозаика Николая Скромного об
одном из трагичных, переломных моментов в истории нашего кре­
стьянства — периоде сплошной коллективизации.
Главный герой романа сопровождает раскулаченных на новое ме­
сто поселения в Казахстан, где им предстоит начинать жизнь заново.

С

4702010200-121
М 106(03)-89

ISBN 5-270-00510-7

ББК84Р7

©

Издательство «Современник», 1989

В развитии литературного процесса не так уж трудно обнару­
жить закономерности, правда все задним числом, исходя, так ска­
зать, из наличности, и объяснить, в силу каких причин появилось
то или иное направление, возникла новая школа, почему, наконец,
написалось такое-то произведение.
Вспоминается начало шестидесятых годов. Критикой тогда было
высказано немало верных суждений и, наверное, не меньше — не­
верных. Споры велись непримиримые. Концепции выстраивались од­
на за другой. Не ощущалось особого недостатка и в прогнозах.
А что сбылось? Повысился интерес к минувшей войне, а на пе­
редний кран литературы совсем уж неожиданно выдвинулась никем
«не предусмотренная» проза о деревне, и выдвинулась она, можно
сказать, прямо под аккомпанемент споров об «интеллектуализме».
Василий Белов своей повестью «Привычное дело» как бы замкнул
рассеянную в общественной атмосфере духовную энергию, и с тех
пор литературный феномен, получивший имя «деревенская проза»,
надолго предопределил нравственные и гражданские искания отече­
ственной литературы.
В начале восьмидесятых затеяли, было, разговор об усталости
«деревенской прозы», однако жизнь очень скоро перебила эти похо­
ронные мелодии, вновь свежо прозвучали голоса В. Белова, Б. Можаева, В. Распутина. Правда, то были голоса хорошо знакомые
читателю, поэтому появление в конце 1986 года на страницах ж ур­
нала «Север» романа Николая Скромного «Перелом» следует отне­
сти к разряду тех неожиданностей, после которых в литературе
открывается какое-то новое дыхание.
Николай Скромный родился почти через двадцать лет после
описываемых им в романе событий (действие романа «Перелом»
имеет точную историческую прописку: весна 1930 года), однако су­
дового электромеханика (а такова его профессия) не прельстила су­
ровая романтика Баренцева моря, его захватил и надолго суровый
реализм отечественной истории, действующими лицами которой бы­
ли отцы и деды людей его поколения. В тридцать восемь лет
Н. Скромный дебютировал романом, позволяющим поставить его в
ряд зрелых и самых серьезных современных прозаиков.
Должно заметить, даж е в период открытой критики культа лич­
ности Сталина (конец пятидесятых — начало шестидесятых), когда
порой ставилась под сомнение вся его деятельность, процесс пре­
образования деревни в годы коллективизации старались как-то обой­

3

ти молчанием. И многие из числа самых настойчивых критиков
культа личности Сталина в этом вопросе продолжали цепляться за
обломки сталинского идеологического багажа. И только усилиями
таких писателей, как Ф. Абрамов, И. Акулов, М. Алексеев, В. Б е­
лов, К. Воробьев, С. Залыгин, Б. Можаев и некоторых других, «те­
ма» эта, несмотря на активное сопротивление, находила свое даль­
нейшее развитие в нашей отечественной литературе. Роман молодого
писателя Николая Скромного «Перелом» — лишнее подтвержде­
ние тому, что «деревенская проза» вовсе не устала, в чем нас не­
давно так настойчиво пытались убедить.
«Старики g детьми стояли просто. Но в молчании мужиков, баб,
молодых парней и девок, в их то быстрых, исподлобья, то потуп­
ленных взглядах проступило такое унижение, стыд и затравленность,
точно здесь, у села начинался страшный торг и были они предме­
том продажи...»
Представив эту картину, можно невольно унестись книжной па­
мятью в эпоху жестоких петровских реформ и последующих за ней
долгих десятилетий, когда открытый торг людьми стал делом если
и не повседневным, то обыденным. А можно — в естественном ж е­
лании несколько успокоить свою гражданскую и национальную со­
весть— унестись еще дальше, в эпоху, когда хищные орды дина­
мичной кочевой цивилизации безжалостно --">