Бруно Травен , Борис Александров , Шаролта Дюрк , Борис Гурнов - Сокровища Сьерра-Мадре. «Шкода» ZM 00-28

это всего в нескольких кварталах от площади. Собственно говоря, гостиница была всего лишь «каса де уэспедес», то есть ночлежкой. Правое крыло здания, выходящего на улицу, занимал магазин, в котором продавались обувь, рубашки, мыло, дамское белье и музыкальные инструменты; в другом крыле — магазин с пружинными матрасами, шезлонгами и фотоаппаратурой. Между этими двумя магазинами — широкий сквозной подъезд, ведущий во двор. А во дворе стояли замшевшие и заплесневевшие деревянные бараки, образующие собственно гостиницу. Все бараки поделены на маленькие, узкие и темные каморки без окон. И в каждой из каморок стояло от четырех до восьми лежанок. На каждой из лежанок, прикрытых старым истрепанным шерстяным одеялом, валялась грязная подушка. Дверь в барак никогда не закрывалась — вот и вся вентиляция, вот и все освещение. Воздух в каморках всегда был затхлым, в узкие закопченные оконца приземистых бараков солнечные лучи проникали слабыми, разреженными. Сквозняка в бараке не устроишь, не проветришь: во дворе, образованном высокими кирпичными строениями, воздух был недвижим, похоже, от века. Этот воздух еще обогащался миазмами, исходившими от туалетов, которым не было суждено свести знакомство с канализацией. В довершение всего посреди двора день и ночь дымился и чадил костер из древесного угля, на котором в огромных консервных банках кипятилось белье: в гостинице помещалась еще и китайская прачечная.

По левую руку в подъезде, прежде чем войти во двор, находилось еще два помещения. Маленькая комната, в которой восседал хозяин гостиницы, и рядом с ней еще одна, забранная, словно решеткой, металлической мелкоячеистой сеткой. Здесь на полках лежали чемоданы, ящики, пакеты, свертки и коробки, принадлежащие гостям. Лежали тут и чемоданы людей, проживших в «Осо-негро» какой-нибудь день-другой, потому что успели за время хранения покрыться толстым слоем пыли. Денег у гостя хватило лишь на одну ночь. А следующую и другие ночи он спал где-нибудь под открытым небом. Днем забегал, брал из чемодана рубашку, брюки или белье на смену, закрывал его и оставлял в камере хранения. А в один прекрасный день ему предстояло отправиться в дальний путь. И так как денег ни на поезд, ни на пароход у него не оказывалось, приходилось положиться на выносливые ноги. Само собой, в таком путешествии чемодан вещь явно излишняя. Сегодня он, может быть, нашел работу где-нибудь в Бразилии или давным-давно погиб от жажды в пустыне, если его не убили в лесу или он не умер с голоду.

Через год, когда камера хранения настолько переполнялась вещами, что некуда было поставить коробки вновь прибывших, хозяин гостиницы начинал их сортировать.

Первым делом он выносил чемоданы, слой пыли на которых был самым толстым. Управляющий вскрывал чемоданы и разбирал вещи. В основном в них оказывалось жалкое тряпье. Его хозяин или управляющий раздавали беднякам из гостиницы, которые буквально вымаливали их, или другим оборванцам, проходившим в это самое время мимо. Уж так устроен мир, что нет таких заношенных брюк, таких порванных рубах или сношенных сапог, чтобы не нашелся человек, который счел бы эти брюки, рубашку и сапоги очень даже неплохими; не найти нам на земле бедняка самого бедного — обязательно кто-то окажется еще беднее.

Имелось еще одно длинное узкое помещение с полками под самым потолком — это уже по правую руку от входа, — на которых лежали полотенца, мыло и мочалки для гостей. Помыться можно было только под душем. Обходилось такое удовольствие в двадцать пять сентаво. Вода, очень холодная, подавалась скупо. На специальной полке складывались письма и разные деловые бумаги. Все покрытые пылью, конечно.

И, наконец, в кабинете директора стоял сейф для ценных вещей. В нем хранились деньги, часы, кольца и специальные аппараты и приборы ночующих, которые они предпочитали сдавать. Среди этих приборов можно было найти компасы, бинокли, геодезический инструмент, нужный геологам и искателям злата-серебра. Выходит, что и люди, строившие такие серьезные планы, опускались столь низко — до этой ночлежки. Здесь же по стенам были развешаны ружья, револьвер, рыбацкое снаряжение.

Доббс вошел в комнатку управляющего, положил на стол песо и проговорил:

— Доббс, за две ночи.

Управляющий полистал свою книгу, нашел наконец номер освободившейся постели, написал «Джопс», потому что ослышался, а из вежливости переспрашивать не решился.

— Комната --">