Вадим Тарасов - Владелец пятой печати (СИ)

завершения своей жизни.

— Всем! Продолжить выполнять приказ! — он пытался перекричать стоны раненых и вопли умирающих. Четвертый шквал гигантских стрел не дал ему договорить. Около десятка оперенных вестников смерти накрыли отряд всадников, пробивая насквозь кольчужные доспехи, лошадей, и, даже выкованные из лучшего железа шлемы — бацинеты.

— За мной! — Крикнул он своим конникам, и понесся в тыл, пытаясь выбраться из ловушки. Не доезжая двадцати ярдов до стены огня, высотой почти в пять ярдов, он закрыл глаза лошади своими псевдоподиями, несколько раз хлестнул ее плетью, и закричал, одновременно отдавая коню ментальный приказ ничего не бояться и скакать изо всех сил.

Пылающий заслон они преодолели. Встав в десятке ярдов от языков пламени, Мигэриэль ожидал, когда выскочат остальные всадники. С той стороны доносились громкие крики, потом начали появляться лошади. Какие со всадником, какие — без… Через четверть часа, когда огонь немного стал утихать, вокруг шемира собралось тридцать обожженных эли и с полсотни коней. Военных кличей звучало все меньше и меньше.

Неожиданно, со спины раздался давно забытый голос.

— Я искал эту встречи, эли!

Мигэриэль, а вместе с ним и остальные шемы, медленно развернулся.

Перед ним был отряд хумангов, около пятидесяти тяжелых конников. Впереди всех стояли трое: мерзко ухмыляющийся одноглазый Вартф, без шлема, высокий воин в саладе с открытым забралом и еще один, помельче, в глухом шлеме, чем то показавшийся шемиру смутно знакомым.

— Мой аллик хочет сказать тебе пару слов, — отвратительно скрипучим голосом произнес Вартф. — Он настроен доброжелательно, в отличие от меня, — едва сдерживая своего коня добавил всадник.

— Мне не о чем разговаривать с врагами, — медленно и четко произнес Мигэриэль.

— Пусть так! — вперед выступил высокий, на коне в белых чулках. — Сегодня погибнет столько эли, сколько не гибло при захвате Илмора! Не глупи, командир! Вы можете сдаться и принять статус военнопленных. После выкупа вас отпустят, не лишив воинской чести. Вы можете сражаться и умереть. Или, третье, на выбор, принять мою печать и стать подданными Янтарного аллика.

— Что за чушь ты несешь, незнакомец! Отряд! — шемир обернулся и достал свой клинок. — В атаку! — и ринулся к ненавистному Одноглазому. Краем глаза он увидел, что высокий захлопнул забрало, выхватил длинное копье и понесся вперед.

Через десять минут все было кончено. И с этой и с той стороны огненного заслона. Там добивали раненых, а здесь, забрызганный зеленоватой кровью эли Вартф, отчитывался перед дес Хизе.

— У нас пять человек убито, шесть тяжело ранено и двадцать — легко. И я по прежнему считаю, что использовать арбалеты в конном бою — это не делает чести шему!

— Свое мнение можешь засунуть в задницу! — резко одернул его рыцарь. — Они сохранили нам не меньше десятка жизней!

Вартф насупился.

— Продолжай наблюдать за тылом. Раненые эли могут прорваться через огненную завесу, — предупредил рыцарь. — Я — наверх, к Скайту.

Ферк хмуро кивнул.

— Давай, действуй, буду ждать вас здесь.

Через три часа батальон кастильца собрался внизу, за головой погибшей колонны эли. Их трупы собирать не стали, так и оставив лежать полуобгоревшие мертвые тела в назидание следующим отрядам. Запах стоял еще тот! Снежные склоны сопок окрасились в зелено-вишневый цвет, смешав кровь людей и эли.

Рыцарь принимал доклады шемликов.

— Расчет бриколей^[49], уничтожен один механизм, четыре на грани поломки, остальные готовы к стрельбе!

Голоса стали отдаляться, звуча все тише и тише.

— Расчет спрингальтов, три механизма сломаны, остальные…

— Отряд арбалетчиков, убитых…

— Отряд пикинеров…

Дальше дес Хизе уже почти не слышал.

Его угасающий рассудок едва улавливал голоса, звучащие вокруг. Душа проваливалась, в какую то бесконечность, наполняя сердце радостью полета и ощущением бытия! Темно лиловое, вечернее небо незнакомого мира успокаивающе нашептывало, что бы он этому не противился, что все будет хорошо, надо лишь немножко подождать, и вместе с этой песней огненных закатных облаков лететь дальше, туда, где ему всегда рады, где его любят и ждут, где он сможет повидать своих павших друзей… и всех остальных, кто были ему дороги и близки…

--">