Андрей Вячеславович Бабиченко - Транзит: Звёздная Гавань

Покорённые

Задаются вопросом – откуда именно?

Что ими двигало и с какой целью?

Они появились, как миссионеры, неся с собой технологический рассвет, общим благодетелем всех малоразвитых рас.

Красивые слова – Великим Единением, безупречно выгодным, необходимым.

Щедрые торговцы, коим доверили свои тайны, отплатили эскадрами.

Великими армадами, за считанные часы, затмившие дневные блики.

И после, под грохоты марша, победоносно пройдя, неумолимо прокатившись, порабощая ранее прекрасные миры.

Гордо называя себя – Люди, в своём ненасытном безумстве, они уподобились машинам.

Сотнями тысяч идя напролом, осушая и пожиная плоды иных цивилизаций.

Испарились океаны, прекратила плодоносить почва, с годами становясь только холоднее, покрывая наростами льда, некогда живую Эю.

Культура жителей рассеялась, сменившись причудливым языком «хозяев», поставив за место себя надзор и верховенство человека.

Выбор их пал на адамантийцев, пожалуй, последних из всего разнообразия населявших народов Еридана.

В этом выборе, не было любви или сострадания.

Скорее, из-за некой отдалённой схожести.

Построения общества или обычной, начисто лишённой других способности – подчинения.

Незамысловатый термин, позволяющий сделать уже следующее поколение более покорным, идущим на все уступки.

Последующее, шедшее за этим, ещё больше, и так до бесконечности, вплоть до полного, тотального контроля.

Создав специальные резервации: крохотные микрорайоны, тисками вставленные в утробу человеческих городов и отданных самим себе.

Как в муравейнике, вечно царящая суматоха.

Кавардак из выбитых окон, осыпающихся стен и без должного ухода зданий.

Вкуса грязи и такого же кислого болотного воздуха, чем мог насладиться любой проживающий здесь.

По рождению, приписывая каждому личный код, бумагу о заранее заготовленном имени, месте проживания, пожизненной работы, роли и свода правил.

Кто-то уходил в пять утра на черновые, недостойные по меркам Великого Единения человеческого труда, работы.

Другой, мог служить по дому, ублажая своих хозяев, в частности занимаясь всем тем, что, и обязаны были делать Люмпены.

Ежедневно, под два раза: утром и вечером.

На протяжении жизни, одним из более важных обязанностей, входило прослушивание транслируемого исключительно ради Люмпенов – Великого Единения.

Набора отборнейшей пропаганды, вечных слов о: улучшении жизни, скорых переменах, больших свобод, конечно ненависти к врагам, безграничной любви и благодарности хозяевам.

Где, врагами зачастую выступали представители других государств-планет, а так же мнимые внутренние враги, желающие развала и невзгод.

Имевшие множество лиц, одеяний, однако, всегда без конкретных имён, уточнений их поступков и действительно, существовавших ли в реальности.

Покорённые и униженные, чьё неравенство всегда подавлялось.

Оставляя самых глупых, запуганных до психического отторжения мыслей.

Неравенство их лежало в самой природе, являясь неизбежным следствием.

Через пару поколений, наконец, окончательно искоренив данную заразу.

Ещё громче, ещё чётче Великим Единением твердя.

Нам не нужны творцы, нам не нужны изобретатели, нет надобности в философе и интеллигенте.

Мы все равны. Все как один обязаны повиноваться, осуждая иных, придерживаясь – незыблемых постулатов заразившего всех нас человеческого прогресса.

Вот, тот неловкий взгляд, неверное движение или просто громкая интонация голоса в слове.

Тебе дают пощёчину, орут, морально уничтожая, заковывая в кандалы правил, затем перерастающие в своё физическое подобие.

Ведь так было всегда, как гласило из истории хозяев.

Рождённые должны служить, выросшие должны восхвалять, а умирающие… умирать, как им и полагается.

У Люмпена не может быть прав, он не может заводить семью, не может иметь личного дома, проживая в положенных тесных общежитиях, каждую неделю составляя детальный отчёт о своей деятельности в службу ИНнадзора.

Потому что, так было всегда и так будет.

Как и он, как и его родители, и их родители до них.

Спустя уже возможно сотню лет, со дня «освобождения», Аден повторил туже, глупую ошибку.

На ногах его громоздко повисли цепи, сковывая и с каждым долгим шагом, протаскивая за собой следом пудовый шарообразный предмет.