Ванда Колодзей - Колодец Времени

еще ни один миллион лет, если бы…

Если бы не мое появление в пещере из Колодца Времени. Я осмотрел внутреннее пространство: блеск синих, белых и красных камней завораживал и манил к себе, но я остановил свой взгляд на внешне некрасивом, но самом твердом камне – алмазе, рядом с которым золотым светом сиял хризолит. Не раздумывая, всем сознанием и огрубевшим телом вошел в алмаз, впустив в его жизнь не только себя, но и время.

Алмаз новыми глазами смотрел на Каменный Мир, я новыми глазами смотрел на пещеру.

Глава 2

- Послушай, брат хризолит, почему в пещере ничего не меняется? – спросил алмаз.

- Что значит, не меняется? Мы растем, Каменный Мир растет. Появляются новые камни – и мы все восхищаемся ими.

- Почему я такой незаметный? – не унимался алмаз.

- Ты самый сильный. Зачем тебе блеск? Пусть сияют другие, те, кто послабей. Тебя любят, не требуя любви взамен.

- Я хочу изменить пещеру. Ты мне поможешь?

- Чем?

- Будь рядом! Братья! – алмаз обратился ко всем камням. – Нас ждут перемены: я вижу новый Каменный Мир – преображенный, сияющий на полную мощь. Вы позволите воплотить его?

Алмаз произнес свой короткий монолог с такой огромной любовью к новому миру, что камни согласились на любые изменения, усиливающие блеск и раскрывающие грани их талантов.

Алмаз трудился, упорно трудился: дробил и шлифовал, вырезал новые формы и оставлял на гранях новые знаки. В процессе работы он совершенствовал и себя: новая сияющая грань появлялась при каждом глобальном изменении мира. Алмаз не считал ни дней, ни ночей, трудился, не жалея сил. С каждым прожитым днем он был ровно на день ближе к цели. Камень вздохнул с облегчением только тогда, когда Новый Мир был готов, а среди братьев появился бриллиант «чистой воды» - алмаз, прошедший собственную огранку.

Камни смотрели на своего брата и не узнавали его: изменив внешность, он изменил и имя. Камни смотрели по сторонам и не узнавали ограниченный мир пещеры: пространство стало безграничным, а один зал с серо-голубыми опаловыми колоннами превратился в комнаты-острова, «плавающие» по волнам драгоценного счастья. Каждый остров был совершенен и соответствовал определенной частоте проявленного света и отраженной любви.

Хрустальная широкая лестница, украшенная справа и слева кубами и октаэдрами, вела в лилово-фиолетовый Дворец, за порогом которого существовал кристально-чистый мир. На полу, темном, как ночь, гордо скользили белые «ледяные», с тонкими, изящными лучами звезды и сияли неповторимым блеском. Потолок казался легчайшим, отражал звезды и вибрировал в такт мелодии, царившей во Дворце и объединяющей все причудливые формы аметистов. В Центральном зале Дворца, на самой его середине, в воздухе висел огромный шар из горного хрусталя, идеально гладкий и ровный, забирающий сознание и удерживающий его внутри себя. Шар иногда делал полный оборот вокруг своей оси, как будто невидимая рука вращала его, и останавливался, чтобы постигнуть суть этого вращения и движения вообще. Четыре двери Дворца (Северная, Южная, Западная и Восточная) были открыты настежь всем ветрам, играющим с камнями, звенящими от волнующих прикосновений. Тайна, глубокая и неразгаданная, звучала эхом в аметистовых сводах и вырывалась за пределы Дворца, за пределы Мистического острова…

Изумрудная Долина встречала трепетом и шепотом зеленых камней, рассыпанных по твердой земле. Изумруды соединялись между собой по оттенкам и насыщенности цветовой гаммы. Малахитовые дорожки вели на Центральную возвышенность, на которой стоял искусно отточенный ларец из яшмы, наполненный доверху «золотыми» хризолитами. Блеск изумрудов сливался воедино, легкой салатовой дымкой поднимался над долиной вверх и кружился. Остров спокойно дышал, выпуская на поверхность новые камни, став для них вечной колыбелью…

Одинокий Лунный Маяк освещал бирюзовую пристань. Волны ударялись о причал и брызгами-аквамаринами разлетались в разные стороны. Свет Маяка нежно целовал камни, а те выпускали зелено-голубые лучи и вспыхивали яркими огоньками за причалом. Жемчужные паутинки летали в воздухе, а зацепившись, повисали на пристани, напоминая рыбацкие сети, главной добычей которых был жемчуг. Тишину острова нарушал не только шум прибоя, но и звон разбивающихся друг о друга камней.

--">