(A-Neo) - Тристан из рода л'Эрмитов (СИ)

========== Пролог ==========

Человек, силой данной ему власти укрывший Эсмеральду от расправы, внушал ей безотчётный ужас, затмевавший невольно испытываемую благодарность. Его зверская физиономия, привычка скалиться по-волчьи, глаза навыкате, рубцы, оставленные противниками в минувших битвах, приземистое, исполненное жестокой мощи тело — словом, всё в нём повергало её в трепет. А между тем, он принадлежал к той же породе мужчин, что и Феб, к тем отважным рыцарям, которых бедняжка видела в девичьих грёзах. Этот человек носил доспехи, меч на поясе и шпоры на сапогах, а на плаще его вышита была королевская лилия. Его стальные мускулы не ведали усталости, а железное сердце — жалости. Словом, он, как и Феб, являл собою превосходный образчик военного. Но как разительно он отличался от её лучезарного капитана! Однако, по воле судьбы, именно этот человек, Великий прево, всеми ненавидимый, по локоть обагривший руки в крови своих жертв, оставался единственным, с кем несчастная затворница могла разговаривать. Тристан Отшельник сообщал цыганку с внешним миром, от которого она была ещё более оторвана, чем в месяцы, проведённые в соборе Богоматери.

Немного свыкнувшись с участью пленницы, Эсмеральда начала страдать, не зная, чем себя занять. Ей запрещалось выходить из дома. Её угнетала тишина, когда нельзя ни с кем перемолвиться хотя бы словом. Слуги, видимо, подчиняясь приказу, не отвечали на её попытки завести с ними беседу. Невольно девушка принялась с нетерпением ожидать посещений того, кого боялась пуще смерти. Тристан же крайне редко появлялся в доме, где скрывал цыганку, поскольку почти неотлучно находился при короле, а король предпочитал Парижу укреплённый замок Плесси-ле-Тур в долине Луары.

Впрочем, общение Эсмеральды и Великого прево в те редкие дни, когда он наведывался к ней, сводилось к одному и тому же. Узница, выросшая в цыганском таборе, привыкшая к свободе, движимая любовью к Фебу, погасить которую не в силах было ничто, рвалась прочь из заточения.

— Умоляю вас, господин мой, сжальтесь! Я не могу больше здесь оставаться! — сквозь слёзы взывала цыганка. Голосок её дрожал надтреснутым серебряным колокольцем.

Тристана Отшельника сотни раз молили о пощаде. Он привык к подобным просьбам и относился к ним равнодушно, пропуская мимо ушей. Только один раз он позволил себе проявить слабость. Один-единственный раз. А настырная, вечно невесть чем недовольная девица убеждала его повторить прежнюю ошибку.

— Опять ты заводишь старую песню! — раздражённо ворчал Тристан, словно тигр, которого дёргают за усы. — Разве ты в чём-то нуждаешься здесь? Слуги непочтительны с тобой?

— Ох, нет, что вы! — поспешно отвечала цыганка. — Но мне невыносимо одиноко. Я всегда жила среди людей, а теперь со мной никто, кроме вас, не разговаривает, да и вас я не вижу неделями. Мне кажется, что я оглохла и онемела. Это ужасная пытка, пытка тишиной и одиночеством!

В глазах её вскипали слёзы. Королевский кум не выносил ничьих слёз, они действовали ему на нервы. Глупая же цыганка, не понимающая самых очевидных вещей, только и делала, что разводила сырость. Тристан несколько сдал позиции.

— Будь по-твоему, я разрешу слугам общаться с тобой. Чего ты ещё хочешь?

— Свободы, — чуть слышным шёпотом ответила непреклонная Эсмеральда.

Глаза Тристана загорелись диким огнём, верхняя губа приподнялась, обнажая зубы и дёсны, ноздри затрепетали. Великий прево сделался чрезвычайно похожим на волка, изготовившегося к прыжку. Цыганка испуганно сжалась.

— Башка Христова! Я сбился со счёту, сколько раз говорил тебе, что за воротами моего дома тебя ждёт неминуемая гибель! — разразился бранью взъярившийся Тристан. — Ты стремишься вернуться на виселицу? Или предпочтёшь, чтобы тебя растерзала толпа?

Эсмеральда упала на колени, умоляюще простёрла руки к своему мучителю.

— Нет, но… Моя бедная матушка! Я нашла её и тут же потеряла опять. Я не знаю, где она сейчас, что с ней. Я должна разыскать её!

— Ты её не найдёшь, — жёстко отрезал Великий прево. — Она умерла в тот же день, как тебя доставили сюда. Теперь ты знаешь. Ты довольна?

Эсмеральда побледнела, охнула, обняла его ноги, затараторила:

–Нет, неправда. Вы солгали! О, признайтесь, что вы

--">