Анатолий Алексеевич Гусев - Подъесаул Гундоровского полка

спор.

— Это почему? Ещё при матушке Екатерине Великой мои предки крестились в православие.

— Во! Все беды России от немцев да евреев! Троцкий, Каменев, Зиновьевы всякие! Ленин ихний, бают, немец.

— Да русский он — возразил Воропанов. — Что среди русских негодяев что ли мало? А, Илья Тимофеевич?

— Да не без этого. А Маркс? — не унимался Романов. — Он немец?

— Не совсем — сказал Воропанов. — Он выкрест. По крови — еврей, а по вере — немец.

— Да прекратите, вы! — сказал фон Рибен — И так тошно. Человека к расстрелу приговорили, а вы про Маркса спорите.

— Да ничего — сказал подъесаул — живой с живыми.

Он вздохнул, достал табак, бумагу, мундштук.

— Не надо — сказал отец Глеб. — Не оскверняй себя после исповеди.

— Хорошо, потерплю чуток — согласился Андрей и положил всё это на стол. — Курите, братцы.

Скрипнула дверь и конвойный крикнул:

— Зайцев, на выход!

— Ну, прощайте.

Его все обняли, а отец Глеб перекрестил, благословляя.

— Перед Отцом Небесным предстанешь ныне.

— Лучше скажи, батюшка, за что смерть принимаю?

— За Россию — ответил фон Рибен.

— За что же ещё? — удивился Воропанов.

— Да — подтвердил отец Глеб — и за веру православную.

— Ну, что ж — вздохнул бывший подъесаул, — будем считать, что я иду в последнюю атаку со своим Гундоровским Георгиевским полком, там, в степях под Херсоном. За Веру и Отечество!

Андрей взял мундштук со стола, повертел его в руках, положил на место, погладил его, прощаясь, сказал:

— Из нашей яблони.

Потом развернулся и твёрдо вышел из кельи.

Подъесаул Гундоровского полка спокойно, глядя в рыбьи водянистые глаза начальника лагеря, выслушал приговор. Затем его отвели на склад, где он сдал всю свою верхнюю одежду и босиком, в одних кальсонах и исподней рубашке пошёл впереди конвоиров, ступая голыми ногами по влажной земле и холодным камням.

Конвоиры вели его по тропинке, где несколько часов назад он шёл с женою. Конвоиры шли злые и недовольные. Андрей их понял.

— Привыкайте, ребятки, скоро работы будет много — сказал насмешливо.

— Да помолчи ты, и так тошно — сказал один из конвоиров и зло сплюнул.

Пришли к Безымянному озеру.

— Становись к обрыву — сказал хмуро конвоир, не глядя на подъесаула.

Андрей подчинился: встал — перекрестился, руки по швам, спокойно посмотрел на своих палачей.

— Ты уж прости нас, мил-человек.

— Бог простит — ответил Андрей.

Он покосился налево. Вот на этом бугорке несколько часов назад сидели они с Дуней, трава вон помята…

Раздался хлёсткий сдвоенный винтовочный выстрел. Андрея опрокинуло в чистую холодную синеву Безымянного озера.

Тело подъесаула Гундоровского Георгиевского полка медленно опускалось на дно в клубах красной крови.

* * *

А через девять месяцев Авдотья Зайцева родила третьего ребёнка, второго сына. Назвали Андреем.

26. 07.2018 г.

--">