Ольга Ворон - Застава

Пристукнул по столу: — Подытожим. Ставр ведёт запасной с правого «кармана», Борка обороняет заставу тыловой сотней, Еладюк на правый, а Крижляк на левый полки. Кустарь с сыном на вторую линию. Илий… — на мгновение замолк, хотя и так знал, что скажет неугодное, да и другие знали тоже: — Илий ведёт первую линию… И прибудет в нас уверенность, да отринет сомнение. За свою землю. За свой Дом!

— За Дом! — Вседержатели поднялись, сдержано салютуя стиснутыми кулаками.

Вистарх остался стоять за столом, скупым наклоном головы прощаясь с каждым. Встретиться уже предстояло на границе, а там возможность переброситься словом-другим, взглядом или кивком попрощаться вряд ли могла представиться.

Илий задержался на пороге, взявшись за косяк, обернулся.

— А ведь врёшь ты, старшой… — задумчиво сказал он и, вернувшись обратно в комнату, надёжно прикрыл дубовую дверь.

Вистарх понял.

И можно было попросту приказать, и можно сослаться на непогрешимость старшего, можно… Но он тяжело опустился на стул и сложил на столешнице нервно сжатые руки:

— Вру.

Илий снова подошёл к облюбованному окну, облокотился, глядя на дальнюю дымку над горизонтом бесплодных моровых земель. Вставало белёсое рассветное солнце, светлело небо, но птицы здесь, на самом рубеже мира, по утрам не летали, не пели песни под облаками. Да и облака плыли серы и невзрачны, словно запылившиеся одуванчики у проезжей дороги.

— Значит, ушёл Евпат… — вздохнул Илий.

— Значит, ушёл. — До боли тиская пальцы, Вистарх мрачно смотрел в стол и ощущал беспросветную тьму перед собой. Словно зашвырнуло в омут, до самого дна, и уже не выбраться. Не то тянуло вниз, что друг струсил, а то, что предал.

— А сотня копий сейчас была бы ох-как нужна… А уж как нужен вседержатель!

— Не сыпь соль на рану! — мотнул головой Вистарх, — Знаю всё! Но не мне его судить. Он сам за своих людей и свой дом в ответе. И Китежу он на щите не клялся в обороне. Со мной в дозор пошёл, по дружбе…

— Видно не дружба то была! — угрюмо оскалился Илий. — Сам понимать должен, теперь уж не скроешь… Между нашими городами вражда старая. Молога-то к этой заставе поближе будет, чем Китеж, да кто ж молодому городу даст право на защиту ворот?! А они рвутся, всеми жилами рвутся в дозорные! Вот и Евпат, поди, с тобой сошёлся, только чтоб подмазаться!

Вистарх досадливо мотнул головой:

— Не то ты говоришь! Не из таковых он! Да и вседержатели Мологи не темнее китежских!

— Что ж тогда ушёл?!

— Не мне судить! И не тебе! — упрямо повторил Вистарх. — У него свои люди и своя боль за них! Каждый, кто ведёт, сам отвечает. За всё. И ноша эта не мёд. По себе знать должен.

Илий бросил взгляд назад, на старшого и снова отвернувшись, коротко подтвердил:

— Знаю.

— Ну, а коли знаешь, чего ворошишь? — Вистарх пристукнул по столу и тут же вздохнул: — Да и толку от него и его сотни… С ними али без них… Не остановить нам моров в этот раз. Удача будет, если задержим до подхода «солнцебронных». Да и то — вряд ли…

Илий отвечать не стал. Он надел к бою чистую рубаху — что могло быть более твёрдым ответом? Илий спросил о другом:

— А лгал зачем?

В задумчивости Вистарх до судорожной белизны в суставах сжал-разжал кулак, словно проверяя на прочность, а потом посмотрел на товарища и соперника прямо:

— Тут все полягут, Илий… Пусть они остаток жизни знают Евпата как моего друга. Пусть знают как воина-вседержателя, у коего честь и правда в крови. Пусть знают таким, каким я его знал, в какого верил. Это то меньшее, что я могу сделать для него. Для моей памяти о нашей дружбе. Да и для тех, кто сегодня поляжет… А дальше… Ему жить. С живыми. С ними пусть объясняется сам.

Вистарх опустил голову. Евпат предал, сбежав от битвы, и тем порушил честь вседержателя, но он, старшой вседержатель Китежа, порушил её не меньше — грязной ложью. И ради чего?! Всего лишь — ради памяти. И Илий волен раскрыть этот наивный обман, а совет — низвергнуть старшого. Благо, есть на кого менять…

Илий молчал долго. Глядел на сухую пустошь до горизонта, на запылённый диск солнца, медленно ползущий вверх по небосклону, на дымку, переходящую в облака.

— Назвать изменника гонцом… Спасти честь предавшего друга… На это нужно большое мужество и большое сердце… Я рад идти с тобой, избранный вседержатель Вистарх-Гром. И был бы горд быть твоим другом.

Вистарх рывком поднялся, порывисто шагнул к товарищу и крепко --">