Салма Кальк - Выхожу одна я на дорогу

что впереди — метель мела по-прежнему. А смотрела только под ноги. И услышала впереди звук, не похожий на вой ветра.

Оксана подняла голову и увидела перед собой асфальт. Новую дорогу, на которую её вывела грунтовка. Видимо, звук был от проехавшей машины.

Вдруг резкий порыв ветра сдул с луны облачное покрывало, и в неверном свете Оксана увидела километровый столбик характерного вида. Байкальский тракт!

Ну точно же, они ехали на дачу по тракту, потом свернули на грунтовку, потом вообще на какую-то просеку, по ней и добрались. А она, значит, сократила той тропинкой часть пути. Ладно, здесь хотя бы не заблудишься, нужно просто идти в сторону города, и всё. Когда-нибудь наступит утро, а потом будет какой-нибудь автобус из Листвянки в Иркутск.

Оксана шла, не останавливаясь, ветер со снегом дул в лицо, шапку она просто не надела ещё дома, а перчатки потерялись где-то в лесу. Капюшон всё время спадал, его приходилось держать руками. Ей казалось, что руки вот-вот отмёрзнут и отвалятся. Но она не останавливалась и шла вперёд.

Сначала послышался новый звук. Звук машины, летящей по припорошенному снегом асфальту с убийственной скоростью. Потом сзади возник свет фар.

Оксана никогда не ездила автостопом и никогда не тормозила машину на трассе. Это было страшновато, но в тот момент совсем замёрзнуть показалось ещё страшнее. Оксана неуверенно подняла закоченевшую руку… и громадный внедорожник, куда там Валеркиной машине, остановился как вкопанный точь-в-точь рядом с ней.

Оксана не могла сделать ни шагу, тогда дверь машины открылась, и задорный девичий голос изнутри сказал:

— Ну чего стоишь, совсем хочешь в сосульку превратиться? Садись, давай!

Оксана добрела до задней двери, открыла её и с трудом протолкнула замёрзшее тело внутрь.

— Здравствуйте, — еле слышно пробормотала она заледеневшими губами.

— Привет-привет, — отозвалась девушка с места рядом с водителем. — Тебе ведь в город?

— Да, — выдохнула Оксана.

— Нам как бы тоже, нормально. Тебя как зовут?

— Ксюха… Оксана.

— Меня — Лина, а это Элла, она моя сестра, но по-русски не говорит, не пугайся, — кивнула девушка на сумасшедшего водителя.

— Покажи хоть, кого подобрала, — произнесла вдруг девушка-водитель на чистом французском языке и обернулась к Оксане.

Лина включила свет в салоне. Оксана глянула и зажмурилась — на неё смотрела жуткая маска. Белое лицо, огромные чёрные глаза, ярко-алые губы. И копна тёмных вьющихся волос.

Оксане стало ещё страшнее, чем было, но она едва слышно пролепетала по-французски:

— Добрый вечер…

— И вам доброго вечера, сударыня, — кивнула страшная девушка и отвернулась.

Свет погас.

Машина мягко тронулась и полетела в сторону Иркутска.

1.2

Зима в этом году пришла непростительно рано. Линни никак не ожидала, что приехав в конце октября в Иркутск, застанет холод и едва ли не сугробы по колено. Нет, мозгом она понимала, что в этих краях всё может быть, но хотелось-то погулять по городу с друзьями, посидеть на камнях на берегу Байкала, может быть даже выбраться куда-нибудь в лес. Как же, три раза. Пришлось надевать тёплую куртку и шапку и бегать из дома в дом, от одних друзей или родственников к другим. И Элку-дуру с собой таскать, чтобы не кисла и в себя слишком глубоко не уходила, а то она может. Стоит её на полдня оставить одну — так и будет сидеть в отцовском доме в Листвянке и смотреть в стену, будто там что-то написано, что видит только она одна. Но стены у папы новые, обои на них тоже новые, ничего там не написано и смотреть на них, прямо скажем, нечего. Поэтому приходилось брать за руку и тащить в люди.

Единственное, что развлекало сестрицу — это покатушки по Байкальскому тракту. Рельеф приводил её в восторг, папа не пожалел своей большой машины, только чтобы Элочка не грустила, и они с Линни время от времени катались в Иркутск и обратно.

Линни было страшновато лететь в громадной тяжелой машине с горки на горку на сумасшедшей скорости, но Элка такое любила. Чёрт с ней, раз нравится — пусть катается.

Но вот тащиться из тёплого уютного дома, полного вкусной еды, в ночь Самайна, да ещё и в метель — это уже был полный бред, о чём Линни и известила сестрицу, не выбирая выражений. Поехали бы наутро, всё равно вечером собирались на мероприятие. Эла глянула спокойно, пожала плечами и попросила дать ключи от городской квартиры — мол, поедет одна и заночует --">