Салма Кальк - Выхожу одна я на дорогу

Линни не сразу отперла в темноте на ощупь дверь подъезда и заметила шевеление шторы на окне первого этажа рядом. Явно Лидия Петровна, соседка, не спит, будет ведь утром опять отцу звонить и жаловаться, что они ночью шарахаются, машину под окна ставят и никому спать не дают. Ну и хрен с ней.

Потом ещё с грохотом отпирали железную дверь между этажами и дверь в квартиру. Эла сбросила куртку, тяжелые ботинки, и пошла в кухню, Линни дождалась, пока Оксана зайдёт, и заперла допотопные засовы. Потом кивнула на диван в гостиной

— Так, дорогая находка. Туалет и ванная вон там по коридору, спать будешь здесь, извини, что у входа, но две другие комнаты традиционно занимаем мы. Постель я сейчас добуду. Есть хочешь?

— Нет, — прошептала Оксана.

— Но горячий душ тебе жизненно необходим. Вещи сушить, всё что можно — на батарею, сейчас найду какую-нибудь мою футболку, в которой можно спать. Ещё, кстати, бывает горячий чай.

Находка начала шевелиться, это было хорошо. Линни повесила свою куртку, поставила на полку башмаки, и пошла ставить чайник и разбирать сумку с привезённой едой. Элку тоже нужно хотя бы чаем напоить и уложить спать.

Они с Элой сидели на кухне, ели тёти-Нинины тарталетки с салатом и малосольного омуля, когда из ванной появилась Оксана. Линни нашла ей чистую футболку, халат, принадлежавший кому-то из женской части семейства, и тапочки. И постелила на диване в гостиной.

— Садись, чаю налью, — Линни не спрашивала, она командовала.

Оксана подчинилась.

— Коньяка капни, — повела бровью Эла. — А то ведь не уснёт.

Линни налила чаю в чашку, коньяка в рюмку (бокалов с ходу не нашли, а рюмки всегда в буфете стояли, папа любит водочку), положила на тарелку пару тарталеток и рыбий хвост. Под пристальным взглядом Элы находка съела и выпила всё, что ей дали, пробормотала что-то вежливое и удалилась по коридору.

Через четверть часа Эла встала с табуретки и пошла в ту же сторону. Видимо, её беспокоили тихие вздохи и всхлипы, доносившиеся из гостиной. И почти сразу вернулась.

— Всё, теперь спит.

— И что с ней дальше?

— Понятия не имею. В будущем у неё неизвестность, в настоящем — страх, а в недавнем прошлом — смерть.

2.1 Что было

Высокие двустворчатые двери были закрыты, в квартире стояла тишина. На часах — почти полдень. И что же дальше?

Оказалось, что одежда высохла — и та, что промокла, и всё то мелкое, что она ночью постирала и бросила на батарею. Можно было одеться и выбраться из комнаты.

Умывшись, Оксана заглянула на кухню, и увидела там Лину — с чашкой кофе и книгой. Обычная девчонка, пьёт кофе и читает фэнтези. Только вот взгляд какой-то слишком внимательный, и ещё коса. Ночью, конечно, никакой косы Оксана не заметила, а она, оказывается, была. Существенно ниже талии и неплохого обхвата.

— Доброе утро, — кивнула Лина. — Кофе в кофеварке, чай в заварнике, чашки на сушилке, еда на столе.

На столе стояла тарелка с нарезанной копченой колбасой, сыром, каким-то мясом, рядом пара тарелок с салатами и хлеб в пакете. И ещё один пакет — с конфетами.

— Мне, наверное, пора ехать, — неуверенно произнесла Оксана.

Правду сказать, она не очень знала, куда ей деваться дальше. Возвращаться домой было страшно — Валера знает, где она живёт. Ехать к родителям можно, но они не поймут, почему она явилась без договорённости и без каких бы то ни было вещей, кроме кошелька. Кошелёк и все ключи случайным образом оказались в куртке, в застёгивающемся внутреннем кармане, а не в сумке. А сумка осталась на Валеркиной даче… И если она расскажет родителям, что с ней случилось, то знает наперёд, что услышит в ответ — сама виновата. И ещё будет много криков, попрёков и просто разговоров о её никчемности и бестолковости. И даже если она просто скажет, что сумку украли — это тоже не убережёт её от назойливых расспросов и едких комментариев.

— Не вопрос, — кивнула Лина. — Но это не повод пропускать завтрак. Ты вообще в Иркутске живёшь или в Ангарске?