Лина Р. Аспера (rakuen) - Самый звёздный месяц (СИ)

<p>

========== Стихи и вишни ==========

Тебя любить — как в море плыть,

Где хлещет волнами наотмашь.

Воистину, тебя любить —

Непозволительная роскошь.

Тебя любить — так путь опасен,

Как по горам ползти, скользя.

Но, Боже мой, ты так прекрасен,

Что не любить тебя нельзя.

Катя Яровая «Любить тебя, как будто в прорубь…»</p>

<p>

Пашка смертельно опаздывал. Пускай эту встречу он назначил для себя сам, а значит никакие репрессии за отсутствие пунктуальности ему не грозили, но всё равно: не успеть было нельзя.

Как частенько случалось на даче, завтрак дожидался его на столе в пустой кухне. По давней привычке прадеды вставали с рассветом и часов до десяти неспешно работали в огороде, пользуясь утренней прохладой. Вот почему некому было проконтролировать, жуёт ли Пашка овсянку или просто закидывает её ложкой в пищевод.

— Павел! Молоко! — повелительный оклик не вовремя заглянувшей в дом прабабки догнал его у самого порога. Ничего не поделаешь: пришлось возвращаться, скидывать кроссовок и на одной ноге скакать обратно к столу, чтобы в два глотка осушить положенный на завтрак стакан.

— Обед в час!

«Ага, ага, — Пашка машинально бросил взгляд на запястье. Исцарапанный экран простеньких „кассио“ показывал без пятнадцати восемь. — Бли-и-ин!»

Складывалось впечатление, будто этим утром все на свете сговорились его задерживать. Вот и переднее колесо на велосипеде явно требовало подкачки, но время поджимало настолько, что Пашка решил ехать как есть. «Надо ж было умудриться — в такой день — и проспать!» — он бегом выкатил «Спутник» на улицу, птицей взлетел в седло и изо всех сил закрутил педали.

Даже на приспущенной шине Пашка промчал дачный посёлок с одного края до другого меньше, чем за двадцать минут, затормозив лишь на обочине перед последним крутым спуском. «Уф-ф, успел!» — потому что к старому деревянному дому в конце тупиковой улочки только-только подъехала серебристо-серая «Сузуки Витара». Из машины вышел высокий темноволосый человек в джинсах и светлой тенниске. Он достал с задних сидений тощий походный рюкзак и бумажный пакет без логотипа, перекинулся парой слов с водителем, после чего захлопнул дверцу. «Витара» уехала, а человек вдруг обернулся и посмотрел прямо в Пашкину сторону. «Пора». Велосипед пару раз сильно тряхнуло на незамеченных седоком выбоинах в асфальте, но это была совершенная ерунда по сравнению с…

— Привет!

— Привет.

Первые секунды всегда были чудом ласковой улыбки в серых глазах, от которой смягчались волевые черты медально-красивого лица. Пашка прекрасно понимал свою наивность, но всё равно предпочитал думать, что именно в такие моменты видит настоящего — человечного — Германа.

— Как добрался?

— Без приключений. Держи, — бумажный пакет перекочевал к встречающему, — это твоё, и пойдём в дом. Хватит тешить соседское любопытство.

— Угу, — из кулька вкусно пахло шоколадом, но Пашка усилием воли сдержал порыв сунуть в него нос. Ещё успеется.

Замки на калитке и входной двери дачи открылись легко, будто дом не простоял больше года в одиночестве.

— Тут уже кто-то был? — недоумевающе сдвинул брови Пашка.

— Само собой, — Герман по очереди открывал нараспашку окна во всех комнатах. — Не мне же тратить время на уборку, закупку продуктов и тому подобные глупости.

Он ушёл на кухню, откуда доносилось довольное урчание холодильника. Короткий шум воды в раковине и хлопки дверок навесных шкафов резюмировало негромкое «Отлично».

— Скажи-ка мне, Павел… — Герман вернулся в центральную комнату с печкой, но закончить фразу не успел, попав в объятия к жутко соскучившемуся за три недели разлуки Пашке. Правда, от поцелуя он всё же увернулся — подставил давно не бритую щёку: — Не торопись, у меня щетина как наждачка.

— Решил заранее перейти в дачный режим?

--">