Михаил Васильевич Шелест - Бойся сбычи мечт (СИ)

  Проведя в борьбе со снегом, который шёл каждую ночь, около недели, я подумал, что надо бы озаботиться о пополнении продуктовых запасов, и отвёл один день для рыбалки.

  Лёд на реке встал крепко. Проверив у береговой кромки его толщину, и убедившись, что она точно не менее десяти сантиметров, я, взяв лопату, копья, "удочку" и приманку, пошёл на рыбалку.

  Расчистив снег на "прикормленном" месте в лагуне, я увидел "пасущиеся" стайки мелких рыбёшек. Крупной рыбы видно не было.

  Расчистив замёрзшую лагуну до самой реки, я увидел и крупную рыбу, стоящую на водостоке ближе к речному течению.

  - Понятно, - рыкнул я. - Рыба тут есть.

  На входе в лагуну глубина была меньше полуметра, и я решил "задолбиться" здесь. Раздолбив своим большим копьём приличную лунку и забросив несколько комьев глины, перемешанных с мелко нарезанным подпорченным мясом, я стал ждать.

  Рыба, распуганная долблением льда, к приманке не приходила, и я решил пройтись по расчищенному от снега льду лагуны. Каково же было моё удивление, когда на "прикормленном месте" я обнаружил три крупные рыбьих особи, мирно кормящиеся в водорослях.

  Я решил "задолбиться" и здесь. Распугав рыбу и пробив лунку диаметром около полуметра, я пошёл дальше по лагуне, и снова увидел ту же "троицу". Вспугнув их топаньем ног, и пройдя по направлению их бегства, я вернулся к первой лунке. Беглецы были там.

  Аккуратно и осторожно подкравшись к лунке я поднял копьё и со всей силы ударил им чуть выше рыбины, учитывая угол преломления. Копьё вонзилось точно в спину добычи и пригвоздило её ко дну.

  - Рыба! - Закричал я.

  - Рыба! - Застонал от восторга Урф.

  Рыба билась, прижатая копьём, пробившим её на сквозь. Я взял "удочку", и накинул верёвочную петлю, сплетённую из скрученных полосок рыбьей шкуры ей на голову за передние лапы-плавники, которыми она сучила не переставая. Через минуту большая рыбина лежала на льду.

  Ходя по реке и топая ногами, я сгонял рыбу к моей лунке и бил её. После второй, добытой мной рыбины, я отключил себя и позволил "порыбачить" Урфу, у которого, надо сознаться, рыбалка получилась даже лучше моей. Он делал всё гораздо быстрее. Движения у него были чётче и экономичнее.

  После каждой добытой рыбины он вскидывал руки вверх и кричал:

  - Рыба! Урф!

  Съев половину одной, самой маленькой рыбины, я подвесил остальные девять штук на деревья, чтобы они вымерзлись. Хотелось строганины.

  Урфу понравилась охота на рыбу, и я не стал лишать его маленькой радости. Мне интересно было наблюдать за "своим" телом, которое выполняло работу самопроизвольно, как бы - машинально. Такое бывает, когда ведёшь машину и о чём-то думаешь, а потом замечаешь, что, и тормозишь, и поворачиваешь руль, не включая разум.

  То же происходит во время боя, драки, когда разум отключается, а включается что-то внутреннее, глубинное. Твоя сущность.

  Жизнь меня била и кидала, как говориться, и я переживал такое неоднократно, поэтому сейчас просто испытывал кайф, как бы переводя сознательно свой разум в "изменённое состояние".

  Урф "рыбачил" самозабвенно и на следующий день добыл двадцать две крупные рыбины и пять поменьше.

  Каждый день нам приходилось начинать свой день с откапывания "норы" и зачистки территории от снега. Если бы мы не стали его чистить с первого дня...

  * * *

  Верёвка, изготовленная из рыбьей кожи, скрученная из пяти жгутов, была, на мой взгляд, самой прочной для использования её в качестве тетивы для арбалета. Верёвки из птичьих кишок тоже были ничего себе, но быстро высыхали. У меня не

--">