(Атенаис Мерсье) - Воды Зардинах (СИ)

========== Пролог ==========

Золоченный кубок упал на столешницу из красного дерева с грохотом тарана, ломающего ворота осажденного города. Изначально Аравис хотела его поставить, допив белое нарнийское, но на последней фразе любимого супруга — подчас вызывавшего у нее острое желание проломить ему голову чем-нибудь тяжелым — кубок предательски выскользнул из пальцев и прогремел по столу колокольным набатом.

— И речи быть не может!

— Но… — попытался объяснить свою позицию Кор.

— И это после того, как мы неслись через пустыню, рискуя погибнуть не то от солнца, не то от сабель, если нас заметят?!

— Да когда это было?

— А я на память, — рявкнула Аравис, потеряв всякое самообладание, — не жалуюсь! Но раз у тебя она скверная, то я напомню о другом его деянии! Он самолично обезглавил моего отца!

— В бою, насколько нам известно, — осторожно парировал Кор, явно радуясь тому, что их разделял стол. — И твой отец… ведь поднял против него мятеж.

— И я была бы счастлива, если бы этот мятеж удался! Глядишь, на троне Калормена хоть раз бы оказался правитель, который не рубит головы каждому встречному!

— А поручает это своим визирям, приказывая задушить, в том числе, и детей, — донесся из кресла голос, имевший, как это ни парадоксально, куда меньше общего с Кором, чем можно было подумать на первый взгляд. — При таком раскладе я предпочту Рабадаша. Он хотя бы правит сам, а не идет на поводу кровожадности тарханов.

— Рабадашу вполне хватает собственной кровожадности! А вот мой дражайший супруг явно обделен разумом, если он задумал самолично отправиться в Ташбаан! Приключений захотелось, Ваше Высочество?!

— Аравис… — устало вздохнул муж, но услышан не был.

— Пусть Корин едет, раз это так важно! Приключения он любит и может не беспокоиться, что великий калорменский тисрок — чтоб он скончался в муках! — обвинит его в своем позоре и ослиной шкуре!

— Ты шутишь?! — возмутился Кор, тоже повысив голос. — Корину нельзя доверять переговоры! Тем более, в Калормене! Он же первым делом уставится на жену Рабадаша, или на его любимую наложницу, или на наложницу наложницы…

— Эй! — вновь донесся из кресла голос младшего принца, куда больше занятого полировкой любимого меча, чем обсуждением торговых неурядиц. — Я вообще-то здесь!

— А лучше б ты уже был в Ташбаане! Глядишь, твой брат вспомнил бы о том, что он наследник престола и что рисковать жизнью — это обязанность других! — рявкнула Аравис и отвернулась, хлестнув по воздуху длинной черной косой. За спиной повздыхали, потоптались на месте, и из кресла послышался оглушительный хохот.

— Да-а-а, братец! Какой тебе Рабадаш, спрашивается?! Тебя собственная жена на лопатки уложила! Снова!

— Ой, замолчи! — огрызнулся за спиной Кор и, судя по звуку шагов, начал обходить стол. — Не говори глупостей…

— Ах, это я говорю глупости?! — вновь вскипела Аравис, оборачиваясь, и по воздуху хлестнула не только коса, но и струящиеся лиловые рукава на вскинутых руках. — Конечно, где уж мне, глупой женщине…

— Аравис.

— … разбираться в политике и экономике, мое дело, как известно…

— Аравис!

— … ублажать господина на ложе и рожать ему детей!

— Не передергивай!

— Не неси чушь, возлюбленный супруг!

— Да вы оба невыносимы, — меланхолично отозвался из кресла Корин и сполз вниз по его спинке, закинув на край стола ноги в видавших куда лучшие времена ботфортах. — А что касается Рабадаша… Не думаю, что посольская неприкосновенность для него пустой звук.

— Это Калормен! — напомнила Аравис, и не думая понизить голос. — Ты был там всего несколько недель, а я там выросла! Слово тисрока — закон, прикажет удавить неугодного посла — удавят, не задумываясь! И не посмотрят, что принц!

— И что, — наконец вскипел и Кор, — мне теперь всю жизнь в замке просидеть?! А как я буду править, если не могу даже договориться с соседями?! Может, сразу Корина коронуем, чего время понапрасну терять?! Да за кого ты меня принимаешь, а?!

Аравис виновато прикусила губу, поняв, что перестаралась со своими попытками достучаться до его разума, и задумалась в попытке

--">