Герман Иванович Романов - Венец терновый

Герман Романов Венец терновый

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ВОЙНА НАЧАЛАСЬ

Светлой памяти отца, Романова Ивана Стефановича, трудившегося в забое после войны, и брата Владимира, погибшего в 2014 году. Двум шахтерам Донбасса

ПОСВЯЩАЕТСЯ

Глава 1

– Кто это сотворил?! Татары?!

Юрий отвел взгляд, не в силах смотреть на истерзанные трупы. Он повидал всякого на этой затянувшейся беспрерывной войне прошлого, что стала для него самым доподлинным настоящим.

– Посмотрим…

Галицкий выдохнул воздух, легко спрыгнул с седла – коня подхватил под уздцы спешившийся раньше гусар. Подошел к мертвецам, окинув взглядом место убийства. Пустой воз, разграбленный – множество вещей, изодранных или ветхих, было разбросано вокруг. И первое, что зацепил его взгляд – сброшенный с воза плуг «славянской работы». Такие начали делать в Славянской слободе в прошлом году, на мануфактуре. Ими старались наделять каждую семью переселенцев.

– Хм? Если татары – то почему не взяли лемех? И тяпку, и лопату? Они все железо подчистую выгребают!

Юрий посмотрел на воловьи туши – закололи словно мимоходом, так, от нечего делать. И подошел к трупам, чувствуя, как тягостным комком подкатывает к горлу тошнота. На мужика лет сорока взглянул мельком – искаженное злостью лицо окаменело навеки, в груди торчит стрела – судя по оперению, татарская. А вот двое других, по всей видимости, его сыновья, зарублены. Молодые парни, погодки лет 15–16, ожесточенно сопротивлялись, видимо схватив топоры, и были нашинкованы – руки и ноги отрубили, тела истыкали – кровавые, запекшиеся раны.

В стороне лежала их мать, бывшая на сносях – живот взрезан, не родившийся ребенок также изрублен. Смотреть на такое изуверство неимоверно страшно, Юрий виновато отвел свой взгляд в сторону, уцепившись побелевшими от крепкой хватки пальцами за рукоять сабли. И вслух задал самому себе мучивший его вопрос:

– Зачем?!

Непонятное и свирепое по кровожадности убийство – татары так не поступают. Парней бы увели в рабство, набросив арканы, а женщину бы просто зарубили – но не убивали бы так зверски.

– Государь! Там девчонка лежит. Побежала, а ее догнали…

Юрий повернулся – к нему подъехал гусар с мертвенно бледным лицом, показал в сторону овражка. Лошадь всхрапнула, чувствуя запах мертвечины – животные к убитым стараются не подходить.

– Что с ней?!

Юрий задал вопрос, с тоской ожидая ответа, и он последовал, страшный в своей жестокости.

– Изнасиловали и растерзали, словно упыри, государь. Лет двенадцати, красавицей могла стать…

Гусар звякнул доспехами, лицо старого воина исказила яростная гримаса. Юрий непроизвольно сглотнул, но, набравшись решимости, пошел посмотреть, понимая, что лучше этого не делать. Но это были его подданные, которых он поклялся защищать, и не смог уберечь…

«Два года живу в этом мире, но такого зверства еще не видел. И задавать вопрос «зачем это сотворили» бесполезно. Таковы здесь нравы – если считают людей «чужими» по вере, то с ними можно делать что угодно. Но эти нелюди, видимо, совсем без бога в душе живут, упыри проклятые. Ничего, рано или поздно отловим, и тогда пожалеют, что живыми нам в руки попались – умирать будут долго и погано!»

Отойдя от мертвых, он стал истово молиться – чужая смерть легла тяжелой ношей на его душу…

Юрий сидел на зеленой траве, подстелив под себя свернутую попону. Похоронив несчастных, отъехали в сторону и отправили вестника в слободу, а потом в Бахмут, благо недалече, каких-то сорок верст к северу. Раз донские казаки взялись за порядком смотреть, так пусть и разыскивают разбойников, все же этим делом они давно занимаются.

Два года тому назад старинный артефакт, что передавался из поколения в поколение в его семье, «сработал» в древней пещере, и «перебросил» его на три с половиной века назад, далеко в прошлое, в 1675 год. И вовремя – торговля оружием «грязное» дело. И всегда найдутся те, кто этот «бизнес» постарается «отжать». Нашлись такие в 21-м веке – подобные упырям, что семью здесь растерзали.

Но повезло, если можно назвать везением поимку его крымскими татарами, что занимались «людоловством» в этих краях. И «загремел» он с арканом на шее в городок Гезлев, что в будущих временах Евпаторией назван. Однако в неволе пробыл недолго – запорожские казаки кошевого атамана Ивана Сирко набег --">