(Las Kelli) - Белая долина (СИ)

успел занять его после сезона гроз.

Тора хмыкнула, снова качнула головой и сказала:

– Спорю на что угодно, что в этом городе не случайно добывают руду и выращивают тсерту, и руководит этим ардхон, который живёт тут с основания города. Они, кстати, живут около четырёхсот или пятисот лет, не помню точно. Но в таком роде что-то.

– Ни фига себе, – с уважением сказала Лирна. – Думаешь, он тут делает этот почти-бескар? И думаешь, человек в шляпе узнал про это?

Тора пожала плечами.

– Если да – он точно может сколотить состояние, захватив этот город. А может, рассчитывает и на то, что ему удастся узнать технологию. Я бы на его месте не особо надеялась – если за столько лет никто не вызнал, то и теперь вряд ли. Но судя по тому, что сказал Джено – легко от него не отделаться.

Джено сказал, у человека в шляпе около двадцати людей. И когда речь идёт о вооружённых до зубов головорезах – этого вполне достаточно, чтобы держать в страхе город, всё постоянное население которого, включая стариков и детей, едва переваливает за пару сотен. В сезон сбора тсерты подёнщики увеличивали население вдвое, но, разумеется, никому из них не нужны были местные проблемы. В конце концов, какая разница, кто даёт работу, а если в Милес-Ардене будут платить меньше – есть другие города, где опытные тсертанос – те, кто умеет правильно собирать, сушить, выжимать и обрабатывать тсерту – всегда в цене.

Никто не знал, кто такой человек в шляпе. Ни его имени, ни откуда он пришёл. Он и его люди приехали в город за месяц до начала сбора, в сезон гроз. Каждый год на несколько месяцев над Милес-Арденом раскалывалось небо, и молнии били в землю, размётывая белый песок. Дожди шли чаще, чем обычно, и удары грома отсчитывали время точнее, чем башенные часы. Город был защищён, но чтобы добраться до него в это время года, надо было знать эти места и уметь проходить через бурю. Человек в шляпе умел. Он привёл своих людей в город за десять минут до того, как молнии ударили в оставленные ими следы на земле. Человек в шляпе не угрожал. Под потемневшим небом он провёл своих людей прямо к конторе шерифа, и через полчаса в Милес-Ардене больше не было другой власти и закона, кроме его. В тот же день он объявил свои требования. В следующие пару суток оставшиеся храбрецы отправились разделить землю под холмом с мертвецами. На третий день Дон Херонимо и дона Милагрос разработали свой компромисс и предложили его человеку в шляпе. Дона Херонимо уносили с улицы его сын и дочь, близнецы, а дона Милагрос, покрытая кровью и пылью, в разорванном платье, ползла к порогу своего дома, хрипло крича мужу и детям, чтобы они не выходили – она боялась, что человек в шляпе посчитает её урок не усвоенным и для надёжности отправит вслед за доном Херонимо пару её родных. Дон Ромес, как его называли здесь много десятилетий – ардхон, невысокий, высохший, согнутый почти вдвое, с бледно-голубоватой кожей, совершенно круглыми глазами, небольшим костяным гребнем, протянувшимся от уха до уха и прикрытым желтоватыми старческими волосами, – дон Ромес стоял у дверей своей конторы, опираясь на палку и накинув на плечи старый потёртый плащ, и молча смотрел на то, как дона Милагрос карабкается по ступеням и цепляется за руки своего мужа, не послушавшегося её криков и вышедшего из дверей, чтобы помочь ей зайти. Человек в шляпе обернулся к нему с крыльца конторы шерифа и посмотрел прямо в глаза. Дон Ромес ответил на его взгляд, а потом так же молча развернулся и ушёл в дом. Вечером человек в шляпе пришёл к нему, пробыл около часа и ушёл. Ночью сгорел стоявший чуть поодаль от города дом сестры доны Милагрос. Дона не смогла преодолеть гордость и признать поражение сразу, как сделали дети дона Херонимо, или просто думала, что дело ждёт до утра. Но человек в шляпе не ждал. И к следующему утру не осталось никого, кто готов был бы ему противостоять. Милес-Арден пал вместе со своими донами.

Человека в шляпе мало что волновало, помимо планов на доходы Милес-Ардена, но его людям нужны были развлечения, и они находили их, где могли. Человек в шляпе велел им не трогать семьи покорившихся донов и доступно объяснил, что кто-то должен работать, чтобы приносить деньги. В остальном он не был против, чтобы его люди напоминали городу, на чьей стороне сила. И город продолжал жить, но теперь даже рыжая собака в подворотне знала, кто здесь

--">