Влад Тарханов - Сага о Ласке Сэме и его друзьях

Владислав Григорьянц САГА О ЛАСКЕ СЭМЕ И ЕГО ДРУЗЬЯХ

Предисловие от Демиурга

Кто я — суть не важно. Кто-то называет меня Сущим, кто-то Демиургом, кто-то Единственным. Но у меня никогда не было имени, может быть, Безымянный подходит мне больше всего. Нравится? Нет, для меня такие понятия как «нравится» или «не нравится» — пустой звук и не более того. Мне это определение кажется более приемлемым — и не более того. А мое имя? А моя сущность? Я и сам не знаю этого до конца. Пусть так и остается. В конце-концов, надо оставить философам пространство для работы. А то, что им еще остается, как не споры о моей сути?

Не так давно выяснилось, что на одном из миров люди узнали имя мое. Странно. Неужели они знают о моей природе больше, чем я? Я был удивлен. Но мое удивление быстро прошло и сменилось разочарованием. Люди стали взывать ко мне, пользуясь моим именем и требовать от меня всякую мелочь, вроде вечной жизни и мирового господства. Как скучно! И как все однообразно. Стоит только появиться в одном из миров более-менее разумной расе, которая додумывается о возможности моего существования, как меня сразу начинают убалтывать на тему мирового господства, как будто ничего более интересного в мирах нет!

Мне кажется, что во мне безвозвратно погиб ученый и естествоиспытатель. Впрочем, так было не всегда. Когда-то, на заре существования, может, по молодости, я создал Мир. И создал его в одиночестве. Играя. Я даже не заметил КАК это мироздание произошло. Потом я повторял этот акт не единожды. Но тогда… И не стало интересно. И населил я мой первый мир всего тремя разумными расами. И они тут же схлестнулись в войне. Мне это наскучило. Я разрушил этот мир и построил другой. Результат оказался таким же. Тогда я попробовал создать множество иных миров. Где-то я заселял мир только одной разумной расой, где-то двумя, где-то тремя. Для чистоты эксперимента я давал мирам разные свойства и имена, я смешивал расы и создавал новые социальные условия, каждый из этих миров оказывался, в чем-то, не похож на другие. И что-то одинаковое было во всех них. Это было удивительно: наблюдать, как в разных мирах, не ведая друг о друге, представители одной расы пользовались одними (или очень похожими) именами, давали одинаковые названия городам и государствам, не говоря о схожей структуре их социумов. Иногда мне казалось, что именно в этой схожести ключ к моей матрице, моему секретному коду, если хотите, к моему имени.

И все-таки, почему мое имя так не дает никому спокойствия? Мое имя! Интересный вопрос. Я дал имя всему сущему. Но кто дал мне имя? Каждый называет меня по-своему, а во многих мирах мое существование — тайна за семью печатями. Мне это даже льстило. Но за много тысяч лет… даже исследования созданных миров утрачивают прелесть новизны. Слишком все однообразно получается в конце-концов. Достигнув пика могущества цивилизация уничтожает сама себя. Варвары? А кто их вскармливает, если не цивилизация? То-то и оно.

Когда мне становится совершенно скучно… А скука — это единственная эмоция, которая во мне никогда не угасает, так вот, когда мне становится скучно, я, чисто для развлечения, вытаскиваю из одного из моих миров наощупь, наугад, одну судьбу и слежу за нею. Не важно, долго ли, коротко ли длится эта жизнь, чья это судьба — младенца, умершего от эпидемии холеры или великого воина или мага. Но и этот быстротечный калейдоскоп мне быстро надоел. Тогда я стал экспериментировать над целыми мирами, изменяя условия их существования. Как-то я даже вызвал представителей созданных рас и спросил их: что они хотят для полного счастья. И я дал им это. Все, что они только хотели! Со своими коррективами, конечно же. И они снова схлестнулись в борьбе за мировое господство. Я подумывал забрать свои дары обратно, но как только и эта игра мне наскучила, я оставил все так, как получилось. Теперь я просто наблюдаю за происходящим. Я все пустил на самотек — и горжусь этим.

Глава первая Государственное дело

Дорога на Альмахерт. Приграничье. Провинция Каррита. Северная окраина Империи Анно. 5-й год ЭПК.

Вечерело. Яркое солнце Карриты собиралось закатиться за горизонт, окрасив небосвод яркими красно-малиновыми полосами, чуть преломляющимися в гранях тонких, полупрозрачных облачков. Ветра не было и облака таяли буквально на глазах, а закат все кровавился и кровавился, поглядывая на путников жадным взглядом, --">