Андрей Анатольевич Федин - Честное пионерское! Часть 4

Честное пионерское! Часть 4

Глава 1

О том, что случится с Вовчиком, я рассказал Зое ещё в субботу (по пути на тренировку). Поведал девочке сокращённый вариант увиденных во время «приступа» событий: без конкретных имён и фамилий — только то, что Вовчика до смерти изобьют хулиганы (неизвестно где, неизвестно когда и пока непонятно, из-за каких именно денег). Но даже такой вариант произвёл на девочку сильное впечатление. Каховская всплакнула на морозе (варежкой вытирала большие блестящие слёзы). И яростно помахала кулаками (воображала, что крушила черепа злодеев). Обрушила проклятия на головы будущих обидчиков нашего рыжего приятеля. А на меня вылила водопад вопросов: «где», «почему» и «что делать». Она спрашивала и дергала меня за рукав. Я повторял: «не знаю», «пока не понял» и «обязательно разберусь». Наверное, уже в сотый раз заверил Зою, что в реальности Вовчик не пострадает.

А вот Зоиному отцу об этом «припадке» я не сказал ни слова. И пока не собирался ему о нём говорить. Потому что не представлял, как мои слова повлияют на предсказанные очередным видением события. Случай с Оксаной Локтевой показал, что мои предсказания — ненадёжная вещь. Я всё ещё не вычислил, как именно они срабатывали. Увижу ли я изменённые события, если Рудик Веселовский в них не поучаствует? Была ли в том видении случайной смерть Вовчика, или же её спланировали изначально (а тот же Весло лишь стал послушным исполнителем)? Над этими вопросами я размышлял не один час. Логика подсказывала, что подростки не собирались Вовчика убивать. Уж очень много у того убийства было свидетелей. Однако паранойя возражала. Она спрашивала: почему хулиганы не боялись встречи со старшим братом Вовчика? Не потому ли, что Иван Сомов не узнал бы имена обидчиков?

С прошлого четверга я много раз пожимал рыжему мальчишке руку. Новых «приступов» с его участием не случилось. Но я уже не называл это хорошим признаком. Случай с Локтевой доказал, что «расслабляться» нельзя. Случится ли новый «припадок», если изменится способ или день убийства? Или же я в любом случае не увижу новых видений с участием Вовчика в ближайшие несколько месяцев? Я всё ещё не разобрался, как именно работали доставшиеся мне в наследство от Миши Иванова умения. Пока мало с ними экспериментировал. А в случае с Вовчиком — и не начну это делать. Решил, что обязательно задействую Юрия Фёдоровича Каховского для спасения юного рыжего боксёра (сам себя я пока «грозной силой» не считал). Но выставлю подполковнику задачу лишь после того, как разберусь со всеми «где, когда и почему». Именно такие объяснения я в субботу и озвучил Зое Каховской.

* * *

Во вторник после школы я не пошёл в городской парк. Потому что в понедельник вечером (перед сном) Надежда Сергеевна мне напомнила: до Зоиного дня рождения осталось две недели. Надя в пятницу выполнила заказ Елизаветы Павловны. Третья сотня теннисок стройными стопками лежала на журнальном столике позади телефона — дожидалась отправки заказчице (и окончательного расчета). Все выходные Надина швейная машинка молчала, пугая нас непривычной тишиной. Но уже в понедельник Иванова вспомнила о моей просьбе (о подарке для Зои). Напомнила, что пора бы «запастись материалами для работы»: прогуляться в «Универмаг».

Нина Терентьева преспокойно выздоравливала в многолюдной палате (Каховский всё же заставил её несостоявшегося убийцу изменить планы). До убийства Удаловой оставалось тринадцать дней (у меня вертелась в голове мыслишка: не изменит ли преступник очерёдность нападений на школьниц — Юрий Фёдорович в ответ на моё предположение лишь пожал плечами). Оксане Локтевой мой поход в городской парк уже точно не поможет. Потому я на день отложил прогулку к реке (решил, что отыщу нож завтра). Во вторник же (после уроков) я взял из вазочки две пятирублёвые банкноты и отправился в магазин за сумкой.

Подарок для Зои Каховской мы с Мишиной мамой придумали ещё в конце ноября. Я к тому времени выяснил Зоины пожелания (и мысленно пожелал девочке «закатать губу») — сообразил, что вряд ли удивлю дочь директорши комиссионного магазина купленной в советском магазине безделушкой. Поэтому я напряг фантазию — вспомнил, чем удивляли одноклассниц мои сыновья. Отбросил все идеи, в которых фигурировали пока несуществующие --">