Яна Анатольевна Седова - Илиодор. Мистический друг Распутина. Том 1

костюма своего ученика, приказывая ему поворачиваться.

Неприятности ждали Сергея и при соприкосновении с внешним миром — на пароходе, которым мальчик ездил домой на каникулы. Любознательный ребенок, лазивший по пароходу, вызывал подозрения у взрослых. Раз Сергея приняли за вора и грозили выбросить в воду. «Это было самым сильным огорчением детства о. Илиодора». В другой раз мальчик, не имея на руках билета, попался самому хозяину парохода. Сергей заявил, что отдал билет брату, и тогда разгневанный господин стал водить свою жертву за ухо по всему пароходу, требуя показать, где брат. Тот, как назло, прятался от ветра под брезентом, поэтому позорное шествие под конвоем пароходовладельца продолжалось долго.

Подвергаясь разным притеснениям, Сергей стал давать отпор, что понемногу стало как бы его специальностью. По словам биографа, в училище мальчик «энергично протестовал против всего, что считал несправедливым», произносил «резкие отповеди учителям» за их «формальное, чисто чиновническое отношение» к ученикам, поэтому «был постоянным кандидатом в карцер». «Я, будучи еще ребенком, в духовном училище поднял знамя правды и человеческой справедливости, и за это начальники и товарищи плевали мне в лицо и говорили: „сумасшедший!“».

В мемуарах Сергея Михайловича его детское бунтарство распространяется и на сферу религии. Он вспоминает, как спросил учителя: «Бог есть дух. Как же Он мог говорить с небес Христу, крестившемуся в Иордане?». Вместо богословских аргументов учитель поспешил запихнуть любознательного ученика в карцер.

По свидетельству Аполлона, его брат уже в училище выделялся из числа прочих учеников ввиду как «выдающихся способностей», так и «большого влияния» на товарищей. По инициативе мальчика в училище появился собственный журнал, носивший «детский характер», где Сергей помещал свои стихотворения.

В свою очередь, и однокашники оказывали влияние на мальчика. По их примеру он начал курить, но сумел отказаться от этой привычки по просьбе тяжело заболевшего брата.

(обратно)

Донская духовная семинария (1894–1900)

Из училища Сергей перешел в Донскую духовную семинарию, располагавшуюся здесь же в Новочеркасске. Юноша съехал от родственников и поселился в семинарском подвале, «где и света Божьего не видно было»: «там я и зяб, и голодал».

Воспитанники семинарии не только «красили губы и пудрились», но и вообще вели далеко не благочестивый образ жизни — пили, воровали и т. д. Возвращаясь ночью из «домов с плохой репутацией», подлезали под запертые ворота, чтобы попасть в общежитие. Целомудренный Сергей наблюдал за ними с горечью. Вспоминая это время, он напишет: «…когда я сам был еще семинаристом, я много, много скорбел о том, что духовная школа обратилась в местилище нравственных нечистот».

Но Сергей к 14 годам был уже не тот наивный ребенок, который послушно целовал невидимую статую. Он не только не поддался общему развращению, но и объявил ему войну. Начал вышучивать однокашников. Коронным номером Сергея было наглядно изображать, как семинаристы ползают под воротами. «…в результате этих иллюстрированных проповедей молодые люди, ставшие мишенями моих насмешек, обычно воздерживались от греха вообще или, по крайней мере, заканчивали хвастаться этим».

Юноша обличал и учителей, что однажды едва не привело к его исключению. Инспектор семинарии, вернувшись из Петербурга, стал превозносить подобострастие синодских чиновников. «Вот там, действительно, почтение и уважение к сану. А у вас что? Одна грубость», — наставлял инспектор учеников. Сергей слушал-слушал и вдруг выпалил во всеуслышание: «Андрей Александрович, вы учите нас быть подхалимами». Когда этот невиданный случай обсуждался правлением семинарии, мнения разделились. Большинство учителей находило, что дерзкого юношу следует исключить, высказывалась даже мысль отдать его в солдаты. Некоторые, наоборот, защищали «легкомысленного» мальчика. Каким-то чудом Сергея решили оставить.

«Коротко говоря, — писал он впоследствии о своих семинарских годах, — я энергично протестовал против неподобающего поведения моих одноклассников и учителей, и это привело к тому, что меня обычно боялись». Весьма правдоподобно выглядит газетное сообщение, что в то время будущий иеромонах числился «в прогрессистах». Но протесты Сергея не затрагивали, как ранее, религиозных вопросов, напротив, были направлены --">