Андрей Юровник - Внутренности жизни

цифрой «1» и очень медленно подкатил к остановке. Бедолаги засуетились у троллейбуса и задние стали активно утрамбовывать вялостоящих передних. Двери закрылись. «Консерва на колесах» дернулась и, окончательно расставив всех по своим местам, поехала. Надо сказать, что в нашем городе абсолютно весь городской транспорт не ездил, а ползал с неимоверно малой скоростью. Местные этого не замечали, так как такой режим жизни у них был всегда: сон-работа-магазин-сон. Вот и сейчас, все в вагоне впали в полукоматозное состояние, заполняя спертый воздух собственными выхлопными газами и перегаром. Из всеобщей медитации выбивала, (в прямом смысле) локтями, пробуравливающаяся в массы падла-кондуктор, которая домогалась к каждому с настойчивым предложением приобретать у нее бумагу. Некоторые мрачно посылали ее работать в другое место, общей же массе было вообще фиолетово, что у этого индивидуума вся жизнь прошла в набитом троллейбусе в процессе раздачи бумажек. Пассажиры растворились в общественном бессознательном, как и сам вагончик, среди множества мельтешащих железных коробок на дорогах нашего города.

Моя контора находилась на остановке пусковых двигателей, хотя с этим названием не имела ничего общего. Я подошел к обшарпанному трехэтажному зданию, куда меня занесло неизвестно каким ветром несколько лет назад. На входе, с левой стороны двери, висела серьезная табличка «Издательство газеты «ЧИСТАЯ ПРАВДА»». С другой стороны двери блестела другая красочная, на которой золотом выгравировали «Радиокомпания «ДИКОЕ ГОНЕВО»». Я потянул за ручку двери и втянулся внутрь.

Все в этом муравейнике находились в постоянном дрейфующем состоянии по рабочим местам. На первом этаже люди писали, а на втором говорили. Рабочая суматоха не доходила до третьего этажа, где восседала бухгалтерия, отдел кадров и наша любимая администрация во главе с шефом Акакием Феоктистовичем. Мы же его просто звали: НАФИГ.

На данный момент я занимал должность члена-корреспондента самой распространенной городской газеты, отчего мне лично было не холодно и не жарко. За дверью моего кабинета разрывался телефон.

— Але — родил я, когда попал в кабинет.

— Привет, Васек, как сам? Поднимись к шефу, он тебя жаждет видеть — сказала секретарша Марыся своим позитивно поставленным голосом.

— А на фиг он мне нужен?

— Вот сам и узнаешь. Давай резче. Ему сейчас вообще хреново, а тут ты еще ждать заставляешь.

— Что это ему хреново-то?

— Здрасте-пожалуйста, ты только вылупился что-ли, или у тебя телек футбол не показывает?

— У меня нет телека.

— Везучий ты человек, вот только сейчас иди к Нафиг!

— Хорошо, подчиняюсь!

Обменявшись привычными любезностями, я положил трубку и вышел в коридор. Изредка мне попадались тени моих коллег, таких же членов как и я. На втором этаже было гораздо оживленнее. На весь коридор выла в прямом эфире по радио Маша Распукина, а ведущие «Бутылки Интернешнел» ей подвывали. Я вопросительно глянул на звукооператора, который сидел за огромным пультом и получил красочный ответ мимикой: «а кому, мол, сейчас легко?». Я понял, что без ста грамм и железной философии здесь не работают. Добравшись до пика Голубизма (восхождение на третий этаж в понедельник утром давалось очень трудно), я уперся в коричневую дверь с надписью «БОСС» и постучал. За ней послышался членораздельный рык означающий: «добро пожаловать». Я зашел.

— Здорово Васек, проходи давай.

На кожаном диване в банном халате валялся Нафиг и цедил из горла темное пиво «Палтику 9ку». Это означало что-то совсем мрачное.

— Давай, не стесняйся, вон в холодильнике пивка возьми.

На шефском столе валялись пустые бутылки, всякие огрызки и скорлупа. Да, тяжело было ему. Нафиг лежал никакой и вяло шевелил губами.

— Нет, ты видел как вчера наши просрали?

— А что, что-нибудь изменилось, если бы я смотрел?

— Эх ты, не патриот совсем. Наши в четверть финал не понятно каким местом прорвались, а тебе по фигу. Вот мы вчера подготовились конкретно: баньку сняли с телевизором на полстены, сисястых трепанем вызвонили, пива вагон притащили и стали яростно болеть. Так вот эти уроды за два тайма не сделали ни одной нормальной атаки. Я пол жизни в этой бане оставил, а тебе по фигу?

— Хорошо, Акакий Феоктистович, в следующий раз я с Вами болеть в баню пойду, будете меня к искусству приучать.

— Это ты правильно подметил. Культуру надо в себе --">