Алексей Горбунов - Записки дилетанта

Алексей Александрович Горбунов

ЗАПИСКИ ДИЛЕТАНТА

сборник притч

Содержание

Предисловие

Сон

День

Момент выбора

Распутье

Истина

Два рыцаря одного Господина

Презентация

У самого порога

Все, что есть у меня

Он пришел в этот мир

Меч сияющей стали

Предисловие

«Если вы ищете религию, от которой ваша жизнь станет удобнее и легче, я бы вам не советовал избирать христианство. Вероятно, есть какие-нибудь американские таблетки, они вам больше помогут».

Клайв Степлз Льюис

 Когда-то давным-давно, когда небо было ближе и солнце светило ярче, мы с друзьями любили разгадывать тайны мироздания. В то время для нас не было занятия более простого и веселого. И рождение солнца, и жизнь на земле, и сама необъятная бесконечность вселенной – все это запросто умещалось в наших головах, не вызывая никаких противоречий или сомнений.

Лежа летней ночью на дворовых скамейках, мы смотрели в звездное небо и чуть прищурившись, прикидывали маршрут от Луны до Альфы-Центавра для звездолета с гравитационным двигателем, определяя - сколько там будет этих самых парсеков. Примерно, конечно, определяли, на глазок. Выходило, что и не очень-то и много, совсем ерунда. И это не от того, что мы плохо «прикинули», нет, просто мы очень не любили ждать, и долгий перелет не устраивал нас в принципе.

Мир был прост и понятен как глобус в классе географии, и было даже удивительно, что не все это понимают. Вроде куда уж проще: вот тебе небо с облаками, вот солнце, вот звезды. Все просто, объяснимо и решаемо: если стемнело, так это к рассвету; если порезал ногу – вот подорожник, лучшее средство. Есть, конечно, и другие болезни, но если пошарить дома в аптечке, то наверняка найдется какой-нибудь йод или даже аспирин. Мы выходили на дорогу жизни и уверенно шагали по ней вперед, не размениваясь на мелочах. Нам нужно было только одно, но самое главное, настоящее, а ни какие-то там «алгебры» и «физики».

Хорошее было время: друзья до смерти и враги на всю жизнь. Драки без пощады и прощение без обид. Никак не могу вспомнить – и почему мы тогда не улетели на ту Центавру? То ли футбол должен был быть, то ли еще чего…

Потихоньку, не сразу, уходило чувство собственной всесильности. Помню, был такой случай: как-то раз забрались мы с друзьями на крышу нашей пятиэтажки и, храбрясь друг перед другом, уселись на край карниза и сидели там, болтая ногами над пустотой. Надо сказать, я очень неуютно чувствую себя на высоте и скажу честно - мне было жутковато. С тех пор фраза «стоять на краю» обрела для меня свой буквальный смысл. Но, слава Богу, сидели мы так недолго и вскоре, продолжая разговаривать о чем-то своем, перешли с края крыши на ее середину. Я шутил и смеялся вместе со всеми, а сзади меня, там, за спиной, твердая и надежная поверхность обрывалась пустотой. Я не видел ее перед своими глазами, но я уже знал, что она существует. Существует здесь, рядом, и будет существовать всегда, сама по себе, независимо от моего нежелания ее замечать. Это знание не давало мне покоя.

Мы взрослели, и вскоре вопрос – «кто я и зачем здесь живу», для многих из нас стал основным. Пытаясь хоть как-то на него ответить, мы после недолгих споров приняли единственную устраивающую на тот момент всех нас идею о «Вселенском разуме», которую при случае можно было трактовать очень широко: тут и космические пришельцы, и параллельные миры, и реинкарнация, и кодекс чести самураев и многое-многое другое. А самое главное – эту идею можно было легко трансформировать. Не нравится тебе эта структура мирозданья - так измени ее, расширь. Почему нет? А можно и вовсе не думать об этом, можно отложить этот вопрос в дальний угол, отвернуться от него и не видеть. Если тебе все равно, то уж «разуму» и подавно. Но ведь тут вот какое дело:  к тому времени я уже четко понимал – мое нежелание видеть не меняет сути. Как тот обрывистый край крыши, существующий вне моего «нежелания», как гул набата в тумане, когда услышав раз тревожный сигнал, как не затыкай уши, прежний покой уже не обретешь.

С тех пор прошло много лет, и многие из нас идут теперь разными дорогами. Не могу сказать за всех, но для меня туман рассеялся, и неопределенное обрело ясность.