Эдвин Арнольд - Свет Азии

Свет Азии. Иллюстрация № 1" title="Книгаго, чтение книги «Свет Азии» [Картинка № 1]"> Эдвин Арнольд

(1832–1904)

В этой поэме я старался от лица воображаемого поклонника Будды описать жизнь и характер, а также определить философию благородного героя и реформатора, основателя буддизма, индийского царевича Гаутамы.

Ещё четверть века тому назад в Европе мало или почти ничего не было известно об этой великой азиатской вере, которая, однако, существует уже в продолжении двадцати четырёх веков и в настоящее время превосходит численностью своих последователей и территорией, на которой она распространена, всякую другую религию. Четыреста семьдесят миллионов людей живут и умирают, веруя в догматы Гаутамы, и духовная власть этого древнего учителя простирается в настоящее время от Непала и Цейлона через восточный полуостров, до Китая, Японии, Тибета, Средней Азии, Сибири и даже — шведской Лапландии. Сама Индия могла бы войти в состав этой чудной империи веры; хотя исповедание буддизма исчезло из страны своего рождения, но печать дивного учения Гаутамы неизгладимо лежит на современном браманстве и самые характерные привычки и обычаи индийцев создались явно под благотворным влиянием учения Будды. Итак, более половины человечества обязаны своими моральными и религиозными понятиями этому славному царевичу, личность которого, хотя и слабо очерченная существующими источниками, за одним только исключением является самою высокою, мягкою, святою и самою милосердною в истории мысли.

Буддийские книги, полные разногласий, ошибок, выдумок и неверных толкований, сходны все в том, что не заключают в себе ни одного слова или действия, могущего запятнать совершенную чистоту и нежность этого индийского учителя, соединявшего в себе истинно княжеские качества с умом мудреца и страстною набожностью мученика. Даже Бартелеми-Сент-Илер, совершенно неверно истолковавший многое в буддизме, цитируется очень кстати профессором Максом Мюллером, когда он говорит о Сиддхартхе:

«Жизнь его безусловно чиста. Его неизменное геройство равно его убеждённости; и хотя провозглашаемая им теория фальшива, зато личный его пример безукоризнен. Он — олицетворение всех качеств, которые проповедует, его самоотвержение, милосердие, бесконечная кротость, ни на минуту не изменяются… В продолжение шести лет одиночества и размышлений он молча подготавливает своё учение; он распространяет его единственно силою своего красноречия и убеждений в продолжение полувека и умирает на руках своих учеников со спокойствием мудреца, который всю жизнь делал добро, непоколебимо убеждённый, что обрёл истину».

Гаутаме была дарована эта удивительная победа над человечеством, и, хотя он не признавал обрядности и уже на пороге нирваны говорил, что всякий человек мог стать таким, как он, любящая и благодарная Азия, не повинуясь его приказанию, горячо ему поклоняется. Горы цветов покрывают ежедневно его непорочные алтари и миллионы уст шепчут слова: «Прибежище моё в Будде».

Будда этой поэмы, если он действительно существовал, в чём невозможно сомневаться, родился на границах Непала около 620 года до Р. X. и умер около 543 г. до Р. X. в Кушинагаре, в Ауде.

Таким образом, большинство других религий являются юными в сравнении с этой верой, в которой вечность мировой надежды, бессмертие безграничной любви не разрушили сущность веры в конечное торжество добра и самое полное утверждение человеческой свободы, когда-либо произнесённого.

Нелепости, обезображивающие историю и обряды буддизма, следует приписать тому неизбежному упадку, к которому, обыкновенно, жречество приводит все великие идеи, ему доверенные. О силе и совершенстве учения самого Гаутамы следует судить по его влиянию, а не по его толкователям или по той ленивой и обрядовой церкви, возникшей на основаниях буддийского братства, «сангхи».

Я вложил свою поэму в уста буддиста, так как, чтобы понять дух азиатских мыслей, необходимо смотреть на них с восточной точки зрения, и ни чудеса, которые освящают этот рассказ, ни философия, которая в нём заключается, не могли бы быть иначе так правдиво изображены.

Например, учение о перерождениях душ, поразительное для современных умов, было установлено и вполне принято индийцами времён Будды; в это самое время Навуходоносор завоевал Иерусалим, мидяне — Ниневию, а фокейцы основали Марсель.

Данное здесь описание столь древней религиозной --">