Эдвин Арнольд - Свет Азии

системы, конечно, оставляет многого желать, и, ввиду требований поэзии, только поверхностно касается многих очень важных философских вопросов, а также и долгой проповеднической деятельности Гаутамы. Но цель моя достигнута, если я дал верное понятие о возвышенном характере этого благородного царевича и общем смысле его учения. Что касается последнего, то по этому поводу возникли большие споры между учёными, которые могут заметить, что я брал не полные Буддийские цитаты, как они стоят в произведениях Спенс Гарди, и изменил не одно место в данных рассказах.

Выраженные здесь взгляды на «нирвану», «дхарму» и «карму» и другие главные черты буддизма являются, во всяком случае, плодами долгих исследований, а также — твёрдого убеждения, что треть человечества нельзя было бы заставить уверовать в простые отвлечения или в «ничто» как исход, венец Бытия.

В конце концов, ради памяти знаменитого подателя этого «Света Азии» и многих известных учёных, посвятивших свои труды его памяти, прошу простить мне многочисленные недостатки этого произведения. Оно было составлено в сравнительно короткий промежуток времени под влиянием желания познакомить ближе Восток с Западом. Придёт время, надеюсь, когда эта книга, а также мои «Индийская песнь песней» и «Индийская идиллия» сохранят память того, кто любил Индию и её народы.

Эдвин Арнольд

Свет Азии

Книга первая

Сказанье о Будде, спасителе мира,

О князе Сиддхартхе, о том,

Кому на земле и в пространстве эфира

Нет равного светлым умом,

Кому нет сравнения ни в кущах рая

Ни в адских глубинах, кто был

Всечтимым, мудрейшим, кто, всем сострадая,

Достойнейшей жизнью прожил,

О том, кто учил всех усердней и ране

Закону о вечной, блаженной нирване.

За гранью далёкой бесстрастного мира,

Превыше престолов божественных сил,

Где полог небесный нежнее сапфира

И ярче согласные хоры светил,

Где воздух, цветов напоённый дыханьем,

Чарует аккордами струн золотых,

Где ждут возрожденья к житейским страданьям

Блаженные души святых, –

Внимая страданиям мира оттуда,

На землю, облитую кровью людской,

Небесный Владыка, всеведущий Будда

Взглянул с благодатной тоской.

И вот появились пять признаков верных,

О чём предрекалось точь-в-точь,

И дэвы воскликнули:

— Будда вселенных

В мир спустится вновь, чтоб помочь!

Узнали мы знаки и смысл его взгляда,

О мир, утомлённый, внемли:

Властительный Будда, страдальцев отрада,

Услышал стенанья земли.

И Будда промолвил:

— Небесного лона

Покинув эфирный чертог,

Я к людям приду, чтобы словом Закона

От смерти спасать и тревог.

Приду я туда, где хребет Гималая

Возносит в лазурь белоснежный алтарь,

Явлюсь в роде шакья, где царствует Майя

И честный властительный царь.

В ту ночь, почивая с царём Шуддходаной,

Царица увидела сон: в вышине

Шестилучевою звездой долгожданной

Виденье явилось в огне.

В нём слон в перламутрово-розовом свете

Шесть царственных бивней носил

И был белоснежен настолько, что в цвете

Саму Камадхену затмил.

Вдруг, вниз устремившись быстрее чем птицы

Сквозь бездну и тьму пустоты,

Проникнул он справа во чрево царицы,

Не тронув её чистоты.

Проснулась царица, лучом благодатным

Душа озарилась. «Я мать, –

Шептала в восторге она необъятном. –

Со мною богов благодать».

Как радостный вестник счастливого утра,

Зажглась на востоке заря,

И небо рядилось то в блеск перламутра,

То в цвет золотой янтаря.

Вздохнули холмы; беспокойное море

Утихло в истоме немой;

Цветы развернулись в роскошном уборе,

Струя аромат над землёй;

И радость царицы проникла повсюду,

Как в мир проникает весна.

«Мы ждали тревожно властителя Будду, –

Казалось, шептала она. –

Пришёл он и миру принёс избавленье

В лучах неземной чистоты?»

И плакала Майя в немом восхищеньи,

И плакали с ней на заре в умиленьи

Росою жемчужной цветы.

Когда толкователям снов рассказали

О сне, охватила их дрожь,

И, сердцем ликуя, они восклицали:

«Поистине, сон сей хорош!

Ликуйте народы! От Майи священной

Родится божественный сын,

Чудесною мудрость он явит вселенной,

Достигнет незримых вершин.

Созвездие Рака --">