Архимандрит Иоанн (Шаховской) - Апокалипсис мелкого греха

свидетельствовала о своей непричастности ни к каким большим грехам1. Встретив женщин на дороге, старец велел первой
пойти и принести ему большой камень, а другой – набрать поболее мелких камешков. Через
несколько минут женщины возвратились. Тогда старец сказал им: «Теперь отнесите и положите
эти камни точно в те места, откуда вы их взяли». Женщина с большим камнем легко нашла
то место, откуда она взяла камень, другая же тщетно кружилась, ища гнезда своих мелких
камешков, и возвратилась к старцу со всеми камнями. Прозорливый Антоний объяснил им,
что эти камни выражают. У второй женщины они выражали многочисленные грехи, к которым
она привыкла, считала их ни за что и никогда в них не каялась. Она не помнила своих мелких
грехов и вспышек страстей, а они выражали безотрадное состояние ее души, не способной
даже к покаянию. А первая женщина, помнившая свой грех, болела этим грехом и сняла его
со своей души.
Множество малых, недостойных привычек – тина для души человека, если человек
утверждает их в себе или осознал как неизбежное зло, против которого не стоит и нельзя
бороться. Вот тут-то и попадает душа в западню врага Божьего. «Я не святой», «я в миру
живу», «я должен жить, как все люди», – успокаивает себя ноющая совесть верующего чело6

Д. А. Шаховской. «Апокалипсис мелкого греха»

века. Человек, человек, конечно, ты не святой; конечно, ты живешь в миру и должен жить, как
все люди, и потому – рождайся, как все люди, умирай, как они, смотри, слушай, говори, как
они, но зачем тебе преступать закон Бога – как они? Зачем тебе нравственно так неблагоухать,
как они? Задумайся над этим, человек.
Как трудно сдвинуться душе с ложной, но привычной мысли. Психология атеистического мира сего так крепко въелась в психический мир современного человека, что в отношении греха и преступления против Божьих законов почти все люди действуют одинаково – по
штампу. Самое же печальное, что зло внушило людям требованиями природы называть требования греха. Требования природы – дышать, в меру питаться, согреваться, уделять часть
суток сну, но никак не наркотировать свой организм, бессмысленно привязываться к миражу,
к дыму.
Ведь стоит только честно задуматься над этим вопросом, как зло само всплывает
на поверхность совести. Но в том-то и дело, что современному человеку некогда задуматься над единственно важным вопросом, касающимся не маленькой этой 60–70-летней
жизни, но вечности ее бессмертного существования в новых, великих условиях. Поглощенный
совсем неверно понимаемой практикой, человек современный, погрузившись в свою практически-земную жизнь, думает, что он в самом деле «практичен». Горестное заблуждение! В
минуту своей неизбежной (всегда очень близкой от него) так называемой смерти он воочию
увидит, как мало практичен он был, сведя вопрос практики к потребностям своего желудка и
совсем забыв свой дух.
А пока человеку действительно некогда задуматься над элементарными нравственными
законами своей жизни. И несчастный человек сам страдает невыразимо от этого. Как ребенок, непрестанно касающийся огня и плачущий, человечество непрестанно касается огня греха
и похоти, и плачет, и страдает, но – снова и снова касается… не понимая своего состояния
духовной детскости, которая в Евангелии называется «слепотою» и есть действительная слепота сердца при наличии физических глаз.
Человечество само себя убивает чрез грех, и каждый человек так же. Обуреваясь, волнуясь злом, разнуздывая низшие инстинкты, человечество себе готовит страшную судьбу, как
и каждый человек, идущий этим путем. Сеющие ветер – пожнут бурю. И вот над этим, над
единственно важным, – некогда задуматься… «Живи мгновеньем», «что будет, то будет» –
отмахивается душа от самой истины, внутри ее говорящей, что надо ей войти в себя, сосредоточиться, осмотреть привязанности своего сердца и подумать о своей вечной участи. Творец
мира велел заботиться человеку только о дне; мир велит заботиться только «о мгновении»,
погружая человека в море забот о всей жизни!
Тема о нравственно маленьком совсем не мелка. Здесь отражение апокалиптического
упрека Божьего христианскому миру, что он «забыл первую любовь свою». Сколь чище и нравственно выше человека сейчас даже та пошатнувшаяся природа, из которой создано его тело.
Как чист камень, готовый вопиять против людей, не воздающих славу Богу, как --">