Борис Николаевич Флоря - Русско-польские отношения и балтийский вопрос в конце XVI — начале XVII в.

необходимый для него собственный порт на Балтийском море. Стремясь спасти свои владения, немецкое рыцарство и бюргерство на еще не занятых русскими войсками территориях Южной Прибалтики, тяготевших к бассейну Западной Двины, перешли под власть литовского великого князя (и одновременно польского короля) Сигизмунда Августа. Ливонский орден перестал существовать.

Но затем наступила длинная полоса борьбы за Прибалтику, в которой приняли участие государства Восточной Европы и Скандинавии.

Уже в шляхетской публицистике XVI в. был пущен в обращение тезис о том, что выход России к Балтийскому морю, установление ею непосредственных контактов с европейским рынком означали угрозу экономическому развитию Литвы и Польши, так как их товары были бы в этом случае вытеснены с рынка русскими товарами. Однако подобный тезис не находит опоры в источниках. В XVI в. серьезная экономическая конкуренция между восточноевропейскими государствами еще не существовала: состав русского и «литовского» экспорта был очень различным^[8]. Кроме того, в условиях все повышавшегося спроса западноевропейских рынков на восточноевропейские товары она и не могла быть особенно острой.

Причины происшедшего конфликта лежали в другой сфере. Уже возможное улучшение условий для экономического и военно-политического развития Русского государства с его укреплением на Балтийском море вызывало серьезное беспокойство литовских феодалов. Еще больше тревожила их возможная перспектива распространения русской власти на бассейн Западной Двины. Включение в состав России этого района, так тесно связанного в своей экономической жизни с белорусскими землями Великого княжества, открывало бы для Русского государства целый ряд новых возможностей борьбы за эти территории. В условиях середины XVI в. Прибалтика стала важнейшей узловой позицией в борьбе за Украину и Белоруссию.

Литовские феодалы хорошо это поняли и начали энергичную борьбу против укрепления позиций России в Прибалтике: объявив себя юридическими правопреемниками Ливонского ордена, они выступили с притязаниями на земли, занятые русскими войсками в Эстонии. В случае успеха они рассчитывали не только ликвидировать возникшую угрозу, но и, оттеснив Россию от Балтийского моря, поставить под свой контроль ее экономические связи с Западной Европой и эксплуатировать их в своих интересах. На вступление литовских войск на территорию Эстонии Иван Грозный ответил ударом в самом уязвимом для Великого княжества направлении: в 1563 г. русские войска заняли Полоцк, перерезав торговый путь по Западной Двине. Большая война за Прибалтику началась.

Обстановка, в которой происходил новый русско-литовский конфликт, однако, существенно отличалась от той ситуации, в которой протекали русско-литовские войны рубежа XV–XVI вв., и не только благодаря тому, что главный театр военных действий переместился в Прибалтику, а прежде всего благодаря вмешательству в конфликт скандинавских государств, главным образом Швеции. В отличие от государств Восточной Европы экономические интересы скандинавских держав не были ущемлены существованием Ливонского ордена. Вмешательство шведских феодалов в происходившую борьбу стимулировалось не стремлением ликвидировать какие-то препятствия на пути развития своей страны, а планами экспансии, возникшими в связи с борьбой за политическую гегемонию в Скандинавии. Было ясно, что попытки оттеснить Данию на задний план не будут иметь успеха, пока Швеция не получит в свое распоряжение источники доходов, которые по своим размерам могли бы сравниться с теми огромными суммами, которые датская корона извлекала из зундских пошлин. Такой источник доходов шведские правящие круги рассчитывали получить в свое распоряжение, поставив под свой контроль торговые пути, ведущие из России на Запад, — цель, которая представлялась шведским политикам в данный момент наиболее реально достижимой, поскольку шведские владения в Финляндии находились в самом ближайшем соседстве с Северной Эстонией. Попытки датчан утвердиться на территории Северной Эстонии явились окончательным толчком, побудившим шведское правительство к активным действиям в Прибалтике^[9].

Первоначально планы шведов ограничивались приобретением отдельных пунктов на южном побережье Финского залива (прежде всего Таллина), но затем, по мере развития русской торговли па Белом море, протекавшей --">