Коллектив авторов - Philologia. Рижский филологический сборник №1

известными
рижскими филологам и Е. А. Тоддесом и Р. Д. Тименчиком, р а ­
ботающими теперь за пределам и Латвии.
Проект сборника не мог бы воплотиться в реальность б ез дру­
жеской поддерж ки коллег по каф едре русской литературы Лат­
вийского университета. Особая благодарность — Ирине Смир­
новой и Л иен е Лиегениеце, взявшим на себя нелегкий труд
перепечатки рукописей, что вполне можно оценить только при
прямом знакомстве с материально-техническим положением уч­
реждений государственной системы образования.
Составитель глубоко признателен рецензентам сборника В. А. Вавер е и А. И. Гусеву, чьи замечания, суждения и советы помогли
завершить работу и позволили надеяться на успех всего начи­
нания.
Рига. Октябрь 1994 г.
С. Д ауговиш

СВОЕОБРАЗИЕ РУССКОЙ ГИМНОГРАФИИ
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ XVII ВЕКА
Т. В. Тополевская

Традиционными жанрами литургической гимнографии являются
кондак (контакион), канон и акафист. Самостоятельной жан­
ровой формой гимнической поэзии правомерно считать тропарь
и его разновидности — стихиры и кафизмы. Кроме того, к гимни­
ческой поэзии примыкают прокипены, припевы, ирмосы и икосы.
Все эти формы зародились и сложились в лоне византийской
литургической поэзии, но в культуре Древней Руси получили
достаточно специфическую реализацию;
Наиболее отчетливо своеобразие русской гимнографии обо­
значилось к XVI веку, когда в творчестве ряда талантливых
создателей и исполнителей гимнов наметилась тенденция к от­
ступлению от болгарских и греческих образцов. Самобытность
таких, например, известных гимнографов, как Опекалов и Маркелл Безбородый, базировалась на осознанном использовании
характерных и особенно выразительных приемов русского народ­
ного песнопения. Таким приемом был, например, распев —
один из самых оригинальных и типичных в жанре лирической
протяжной песни. Включение распева в стихиру, канон и прочие
гимнические произведения сближало их с народными песнями.
Исполнение церковных гимнов уподоблялось светскому пению.
«Они (исполнители — Т. Г.) «распевали» тексты церковных
песнопений, как поет народ свои задушевные лирические песни,
передавая в них свой внутренний мир с непосредственностью,
достойной великих художников», — заметил по этому поводу
Н. Д. Успенский1.
В XVII веке русская литургическая поэзия обрела устойчи­
вость и закрепила собственное своеобразие. Не случайно период
от второй четверти XVI по 30-е годы XVII века называют «зо­
лотым веком самостоятельного литургического творчества»2.
В этот период свои замечательные произведения создают князь
Семен Шаховской, Иван Хворостинин, Иван Наседка. Важную
роль в становлении русской гимнографии сыграло творчество
монахов Воскресенского монастыря (Новый Иерусалим на реке
Истре, названной Иорданом) и особенно его главного гимнографа Германа, иеромонаха и регента- хора, допускавшего жан­
5

ровое сближение литургического гимна со светским панегириком
(«Федор — славный воевода» и др.).
Новаторство других видных русских гимнографов второй по­
ловины XVII века (например, Епифания Славинецкого) было
обусловлено удачным сочетанием в их творчестве традиций цер­
ковного песнопения (как византийского, так и русского) с эле­
ментами русского песенного фольклора.
Как всякий лирико-вокальный жанр, гимн актуализирует
сложное взаимодействие слова и музыки в рамках одной жан­
ровой формы. Жанрообразоваиие в литургической поэзии шло
под одновременным воздействием этих элементов, однако осно­
вополагающая роль принадлежала словесной форме. Иными
словами, музыкальная форма гимна была следствием его по­
этической организации3.
Преобладание слова над музыкой особенно характерно для
русского культового пения. Даже в гимнах, где мелодическая
сторона выражена наиболее отчетливо (по сравнению, напри­
мер, с псалмами), главным, безусловно, было поэтическое со­
держание. Священнослужители настаивали на четком, осмы­
сленном произнесении слов во время пения. Вокализация спо­
собствовала не только сохранению, но и усилению логических
акцентов поэтического текста. Протопоп Аввакум наставительно
писал: «А если много нот придется на слова, — то их надо
пропеть не искажая; можно нарушить пение, только не искажай
слова.»4.
На Руси сама система нотации (крюковая) была в --">