Владислав Добрый - Катарина в Москве

отвернулась от неприятного зрелища. И только через несколько секунд поняла, что противный писк, который она слышит в ушах — сигнал о пустом боезапасе. Катарине больше нечем было стрелять. Еще несколько томительных секунд она смотрела на пустые окна в издевательски ярких стенах. Ни одной тени, ни одного больше выстрела. Крысы попрятались. Она развернулась, и быстрым шагом пошла прочь.

— Грузимся и уезжаем — прозвучал голос Семена Марковича — Ваше место в передней ячейке для киберов, моя госпожа.

* * *

Быть представителем великой семьи — большое бремя. Низкие люди будут смотреть на тебя, и все что ты делаешь, будет ими оценено. И, если они подумают, что ты недостойна, что ты такая же как они — значит твоя власть над ними дрогнет. Ты всегда должна быть уверена в своих поступках. Потому что неуверенность — признак страха. А страх — порок слабых. Ты должна быть горда. Потому что гордость — признак превосходства. А ты превосходишь их. Ты должна быть спокойна, и даже твоя злость должна быть холодной — иначе ты покажешь, что не можешь управлять даже собой. И главное — никогда не показывай, что тебе больно. Боль для тех кто уязвим.

Эти, и еще десятки похожих фраз, Катарина слышала с самого детства. Но что делать если тебе больно, что делать когда слезы льются из глаз, а вместо слов из горла рвутся рыдания?

Делать то, что нужно, но молча.

— Я прошу вашего великодушия за свою глупость, но я не понимаю что же нам делать дальше — зашептал в наушниках Семен Маркович. Катарина проверила — говорит по приват связи. Подчеркнуто вежлив, даже наедине. Плохой знак. Катарина отключила свой микрофон, и попыталась сказать свое имя, но разрыдалась.

— Видите ли, я полагаю, что если мы выедем обратно на большую магистраль, то окажемся под обстрелом минометов с СЖК Баланс. Если мы откроем свое инкогнито, то их хаусмейстеры продадут нас одной из Московских семей.

Катарина начала глубоко и часто дышать. Рыдания наконец отступили. Она громко и четко повторила несколько раз фразу «Патриаршая дорога». И только потом включила микрофон.

— Патриаршая дорога — голосом в котором, как ей самой казалось, не угадывались слезы, сказала Катарина, и тут же отключила микрофон.

— Соболезную вашей утрате — тут же отозвался Семен Маркович. И умудрился сделать это одновременно ядовитым, но и очень сочувствующим тоном. Старый, подлый придворный лицедей. Но и про дело он не забывал, уже через несколько секунд на общем тактическом дисплее высветился новый маршрут. По нему им надо было вернуться до того места, где они свернули с большой трассы, и продолжить путь по центральной автостраде до отмеченной золотым крестом прямоугольника. Пандус на который можно въехать лишь слугам Патриархата. Он вел на «Патриаршую».

«Патриаршая дорога», построенная почти сто лет назад — большая эстакада, покрывающая Москву как мифическое подземное «метро» Безбожных Веков. Вознесенная на бетонных опорах на десятки метров вверх, одетая десятиметровой железобетонной броней — она была мощным козырем в руках Патриарха. По ней он мог быстро перебросить свою гвардию в любое место, и явить гнев божий даже через неспокойные и недружественные районы. А то, что такие районы могут быть серьезным препятствием, Катарина успела убедится лично.

— Внимание, СЖК Баланс на связи — сказал Семен Маркович. Катарина включила микрофон, и привычным, отработанным тоном начала — Я Катарина, урожденная Сибур, признанная дочь Губернатора Нижнего Новгорода… — длинный титул выходил из неё привычно надменно. Она слегка запнулась, когда начала перечислять титулы мужа. Дива Юльевна бы заставила её об этом пожалеть, едко высмеивая её забывчивость, и заставляя повторить сложное место раз десять. При мысли о дуэнье у Катарины навернулись на глаза слезы и дрогнул голос. До въезда на «Патриаршую дорогу» оставалось всего три с половиной километра. Они уже ехали по магистрали, прямо под минометами ЖК Баланс, и по ним никто не стрелял.

— Я помню вашего мужа — неожиданно сказал старческий голос в наушниках. Он был до жути похож на голос Семена Марковича, возможно из-за похожих механизмов синтезирования. Но интонации были совсем другие. Заискивающие, но наглые. Типичные интонации городского главы. Видимо с ней говорил один из хаусмейстеров СЖК Баланс. Как же Катарина их ненавидела.

— Он был очень добр с нами, насколько можно быть добрым для такого --">