Кир Неизвестный - Разделительная полоса

Разделительная полоса

ПРЕДИСЛОВИЕ. Короткое интервью

У человечества нет способа точно определить, что такое реальность. Когда это понимаешь, кажется, все вторично и не столь важно остальное, ведь более насущной и вещественной задачи еще не стояло перед нами, чем доказать своё существование и объективность. Как понять, где исполнились твои мечты и желания и что будет потом, когда умрешь, когда растворится твоя реальность.

Олег.

Худшее из зол то, что каждому требуется персональный Иисус — отпуститель грехов и исполнитель рождественских желаний. Стараются выторговать себе условия, рай, а если не получается рай, то хотя бы местечко потеплее в аду. Предлагают не жертву, а условие, редкое, индивидуальное предложение, почти задаром, и если нет покупателя, то закладывают душу, потому что душа — последнее в материальном мире, что не имеет цену. Таким торгашам скажи «А», и они всю оставшуюся жизнь будут ждать «Б», чтобы потом продать её дороже. И так всегда — ненужное дороже, блага бесценны, а душа даром. Поэтому сейчас даже дьяволу душа не нужна, в аду на худой стяг её не повесить, черти пресытились эффективными менеджерами.

Анатолий.

Если бы у меня была бы мечта, то она была такой: за белым заборчиком, с калиткой на застежке; обязательно сад цветов и дом с кучей детей. Но мечты — это блажь, больше подходят для таких девушек, как Лена, поэтому я считаю, что всего нужно добиваться самой.

Света.

Жизнь, как сутки, делится на утро, день, сумерки и ночь. У меня сейчас утро, и я намерена использовать каждый час своей жизни с пользой. Хочу стать знаменитой, участвовать в разных шоу, чтобы обо мне написали книги, сняли фильмы. Чего точно не хочу — не хочу детей и мужа, они, словно пиявки, высосут все моё время. Ну, по крайней мере, не сейчас. Да, и еще хочу мороженого!

Лена.

Игорь думал о возрасте и о том, как возраст меняет восприятие и отношение.

Когда ему было шесть лет, собранная из бетонных плит пятиэтажка шестидесятых годов заставляла задирать голову, чтобы увидеть край её крыши. А над крышей в ультрамарине неба лебединым пухом облака складывают в своей глубине фигуры и лица. Тогда он думал, что на небе живет великан. Когда ему было шесть, он строил планы, что прочитает все написанные книги, что, отучившись в школе, станет космонавтом и увидит планету из космоса, станет героем и это будет его работа. И он загадал желание — когда вырастет, полететь к звездам.

Когда ему было семнадцать лет, он хотел попасть в престижные войска, отслужить, быть всегда впереди, совершить подвиг, заработать пару шрамов. То время ему запомнилось студенческими компаниями, вечерними посиделками с гитарой и портвейном. А еще — звездами в ночном небе и мечтой о далеком космосе. Тогда он уже прекрасно понимал всю несбыточность детской мечты, поэтому загадал написать книгу о смелых космонавтах, которые, несмотря на все трудности, делают свою работу, совершают каждодневные подвиги.

Когда ему было двадцать восемь, он написал рассказ о несбывшихся мечтах и о том, что великан все так же высоко, и он никогда не сможет его увидеть, потому что с земли не видно, что сверху облаков.

Сейчас он уже ни о чем не мечтал, считая, что мечты только отравляют жизнь волшебными картинками из сказочного мира. В свои годы стал прагматиком, который никогда не обменяет синицу на журавля, а потому твердо стоял на своих ногах. У него были друзья, была девушка, квартира, машина и остального по чуть-чуть. Во всем старался придерживаться правил, которые написал в двадцать восемь лет, в рассказе. Иногда, хотя в последнее время все чаще, его донимали сны, которые были яркими, подвижными и не имели ничего общего с реальностью. Но после таких снов у Игоря проявлялось чувство дежавю, и не просто на место, а на незнакомых людей и время событий, ему казалось, что он был тут, в это время, с этими людьми и они уже это делали. Иногда после этих снов он мог предсказать события, и такие случаи пугали и нервировали его. Так он завел дневник, куда начал записывать все странные сны, которые, по его мнению, потом могли сбыться.

ЗАПИСЬ 1

Сад мертвых деревьев ветвями пророс, серыми нитями мха, шевелился с сухим потрескиванием на ветру. Колыхания мертвых ветвей в --">