Стивен Кинг - Темная половина

Стивен Кинг Темная половина

Эта книга посвящается Ширли Сондереггер, которая помогла мне в устройстве моих дел, а также ее мужу Питеру.

Примечание автора

Я в долгу перед покойным Ричардом Бэчмэном за его помощь и вдохновение. Без него этот роман не мог быть написан.

ПРОЛОГ

— Режь его, — сказал Машина. — Режь его, пока я стою и смотрю. Я хочу видеть, как из него брызнет кровь. Не заставляй меня повторять дважды.

Джордж Старк

«Способ Машины»

Жизнь каждого человека — его настоящая жизнь, а не простое физическое существование — начинается в разное время. Настоящая жизнь Тэда Бюмонта, маленького мальчишки, родившегося и выросшего в Риджуэйской части Бергенфилда, штат Нью-Джерси, началась в 1960-м. Два события произошли с ним в этом году: первое определило всю его жизнь, второе едва не положило ей конец. Было тогда Тэду Бюмонту одиннадцать лет.

В январе он представил на письменный конкурс, проведенный при поддержке журнала «Американский тинэйджер», свой короткий рассказик. В июне получил письмо от редакторов журнала с сообщением, что он удостоился почетной грамоты в конкурсе по разделу художественной прозы. Далее в письме говорилось, что судьи присудили бы ему вторую премию, если бы в приложении к рассказу он не написал, что до статуса полноправного «американского тинэйджера» ему не хватает двух лет. Тем не менее, писали редакторы, его рассказ «Возле дома Марти» — работа совершенно профессиональная, с чем его, безусловно, следует поздравить.

По прошествии двух недель оплаченным и зарегистрированным почтовым отправлением пришел сертификат о грамоте из журнала. На сертификате его фамилия была напечатана столь вычурным старо-английским шрифтом, что он едва разобрал ее, а внизу стоял золотой штамп с эмблемой — силуэты коротко остриженного мальчишки и девчонки с развевающимся конским хвостом, застывшие в веселом танцевальном па.

Мать Тэда — этого тихого, серьезного мальчика, который, казалось, всегда будет неловок в быту, ибо путается в собственных ногах большого размера, — заключила его в объятия и осыпала поцелуями.

На отца это не произвело никакого впечатления.

— Если уж он так чертовски здорово написал, почему они не подкинули ему деньжонок, а? — буркнул он из глубины своего кресла-качалки.

— Но, Глен…

— Ладно-ладно. Может, наш Эрнст Хемингуэй сбегает мне за пивом, когда ты прекратишь его тискать?

Мать ничего не сказала, но… она заказала рамки для первого письма и сертификата, заплатив за них из своих денег «на булавки», и повесила их в его комнате над кроватью. Когда приезжали родственники или гости, она непременно водила их смотреть на семейные реликвии. Наступит день, поясняла она, и Тэд станет великим писателем. Она всегда знала и чувствовала, что он отмечен судьбой, и вот — первое тому доказательство. Тэда все это смущало, но он слишком любил свою мать, чтобы хоть раз сказать ей об этом.

Несмотря на смущение, Тэд решил для себя, что его мать права — по крайней мере отчасти. Он не знал, заложено ли в нем достаточно, чтобы стать великим писателем, но намеревался стать каким-то писателем, даже не важно каким. А почему бы и нет? У него это неплохо получалось, и, что еще важнее, получалось все лучше и лучше. Когда же находились нужные слова, то получалось просто здорово. И не всегда ведь они смогут лишать его денег, нужных для технической стороны дела. Не вечно же ему будет одиннадцать.

Второе важное событие, происшедшее с ним в 1960-м, началось в августе. Именно тогда он стал страдать головными болями. Поначалу они не были особенно сильными, но к сентябрю, когда пришла пора снова идти в школу, слабенькая, едва заметная боль в висках и в середине лба переросла в жуткий, чудовищный марафон агонии. Когда его охватывал очередной приступ, он мог лишь лежать в своей затемненной комнате и ждать смерти. К концу сентября он уже ожидал смерть с надеждой. К середине октября боль дошла до того предела, что он всерьез стал бояться, что не умрет.

Приступы головной боли обычно сопровождались фантомным звуком, который мог слышать лишь он --">