Анна Кутковская - Монстр внутри

Этот дом ничем не отличался от десятка остальных домов по этой улице. Одинаковые кремовые стены, темно-коричневые переплеты окон и рамы дверей, черная черепичная крыша. Этакий идеальный, идиллический субурбикон. Смотришь на эти домики, и кажется, что в них живут идеальные, почти кукольные семьи. Знаете, в которых мама пергидрольно-платиновая блондинка, затянутая в идеально выглаженную юбку и блузку, папа всегда с дипломатом, а дети – обязательно почему-то мальчики – с такими же светлыми, как у мамы (не подумайте ничего плохого, это и правда натуральный цвет волос. По крайне мере, у детей точно), напомаженно-приглаженными волосами, в шортиках и гольфах до колен. Ну вылитые принцы Гарри и Уильям в детстве!

Глядя на эти идеальные дома, никогда в жизни не подумаешь, что с ними может быть что-то не так. Так думал и мистер Эванс, заселяясь в один из этих прянично-кондитерских домиков. Впервые открыв его дверь, он даже представить себе не мог, что ждет его в этих стенах.

Никто не предупредил его о неприятном соседстве. Возможно, риелтор и сама не подозревала о таком необычном сожителе. А может, специально умолчала – теперь уже не узнать. В любом случае, соседом этим был монстр. Обыкновенный, который проживает в подвале, гремит дверями старого шкафа и барабанит по трубам отопления.

О своем необычном соседе мистер Эванс узнал далеко не сразу. Монстр жил тихо, не пугал никого и не досаждал новому жильцу. Разве что изредка завывал в унисон ветру в особенно неприглядную и ветреную погоду. И посмотрела бы я на вас, если бы вы сами жили в подвале, не видя белого света годами. А единственным развлечением было бы пугать хозяйских детишек. Тут кто угодно завыл бы от тоски.

Теперь же познакомимся поближе с самим мистером Томасом Эвансом («Для друзей только Том, пожалуйста»). Он был высоким, достаточно плотным мужчиной среднего возраста, точнее определить нельзя. Про таких как он обычно говорят: ему может быть и 33, и 43. Всей своей внешностью он являл абсолютное спокойствие и уверенность в завтрашнем дне. При взгляде на него сразу отходят на задний план мысли о нестабильности, терактах, инопланетной угрозе – его облик навевал абсолютное, непробиваемое, почти гранитное спокойствие. В восьмидесятых годах его охарактеризовали бы как яппи – этакий типичный образчик человека, увлеченного карьерой, материальными благами и светской жизнью.

Как вы уже поняли, мистер Эванс, как и любой яппи, был падок на престиж и респектабельность. Именно поэтому он приобрел этот дом по Министри-авеню, как только увидел его в продаже. Как и многие дома, он продавался уже обустроенным. Все, что оставалось сделать новому владельцу – разложить личные вещи по шкафам и застелить постель. О том, чтобы проверить подвал, мистер Эванс даже не задумался – риелтор клятвенно заверила его, что система отопления, водоснабжения и канализация находятся в исправном состоянии и работают как атомные часы.

Монстр же, в отличие от нового хозяина, понял, что у него появился сосед. Насколько приятным будет это соседство, он не мог предположить. За свой долгий век он повидал множество мягкотелых – так он называл всех людей. Одни боялись и сторонились его, другие пытались умаслить (только что жертв не приносили – ей-богу, словно дети малые), третьи упорно игнорировали. В любом из этих случаев монстр всегда оставался в выигрыше.

Наконец, судьбоносное знакомство все же произошло. Случилось это в сыром, как мокрая вата, и снежном феврале.

==================================

– Тяни! Тяни! Тяни! – хором скандировала кучка молодых людей, когда кто-то из них опускал руку в огромную, с обвисшими полями фетровую шляпу-федору. Одним из этих людей и был уже знакомый нам мистер Эванс.

Опустив руку в шляпу и вытянув наугад клочок бумаги, он развернул ее. На бумажке было нарисовано сердце, увы, пробитое насквозь стрелой. Это означало, что вечеринка по случаю Дня всех влюбленных пройдет у него. Мистера Эванса это не обрадовало, но жребий есть жребий.

После окончания дружеских посиделок, уже в такси, он стал обдумывать саму вечеринку. Он отчаянно не хотел, чтобы все это досталось ему, но какая-то гордость пополам с тщеславием и желанием быть лучше всех давала ему силы на то, чтобы заниматься нелюбимым делом.

Взглянув на часы и убедившись, что время далеко за полночь, мистер Эванс решил