Егор Александрович Токарев - Паства

грязно-желтой почвы показалось лицо. Полузакрытые глаза мальчика были засыпаны песком, а рот, открытый в беззвучном крике, забит грязью.

Похоже, после гибели своего друга Дэнни пошел гулять, как делал это уже много раз во время ссор своих родителей. Из-за необычно темной ночи он не заметил, как забрел к оврагу, остановившись у самого края. Именно в этот момент баланс природы нарушился и склон рухнул. Какое безумное стечение обстоятельств, настоящий рок, неумолимый и беспристрастный. Ему не важно кого карать будь-то старик, доживающий свои последне дни или маленький мальчик, которому только предстоит познать все прелести и невзгоды жизни.

Когда тело Дэнни извлекли из песчаной усыпальницы, внимание Амброза привлек предмет, зажатый в покрытых землей пальцах. Убрав комья грязи, стало понятно, что это было примитивное деревянное распятие. То самое распятие, которое пастор вырезал собственными руками несколько дней тому назад и после передал Дэнни. Похоже, во время трагедии он гулял, снимая в своих руках крест, а после уже не мог его выпустить так, как земляной плен сковал его члены. И сейчас это облепленное рыжей глиной распятие лежало прямо перед Амброзом, насмехаясь над тем, кем он был.

Магнер не понял каким образом сумел провалиться в сон. Память, как обычно, не сохранила последние минуты бодрствования, но сны, преследовавшие его тогда, он запомнил во всех подробностях.

Фрэнк Гривз сидел на своем темно-зеленом кресле в гостиной дома и смотрел на огонь в железной печи перед ним. Амброз не знал, где он точно находится, его взгляд блуждал по сновидению, выхватывая отдельные образы. В неподвижных глазах Фрэнка отражалось пламя, а губы произносили слова, словно над самым ухом пастора.

– Кукла на веревочке, пляшешь за кафедрой на проповедях, словно безвольный манекен, исполняя волю воображаемых существ… Твои слова подобны возгласам чертика из табакерки – такие же пустые, но сказанные в нужное время…

– Нет! Я пытаюсь помочь! – выкрикнул Амброз, вернее попытался выкрикнуть, но в кошмарах мы немы и беспомощны.

– Помочь, помочь… Ты же сам понимаешь, что это бессмысленно, пустые обещания порождают пустые надежды… – губы Фрэнка продолжали шептать, но пламя теперь исходило из самих черных зрачков глаз. – Ты несешь гибель всем, кто доверился тебе… я сам позабочусь о своей семье… они всегда будут со мной…

Тьма скрыла гостиную и перед взором пастора всплыло лицо, обрамленное грязно-рыжей бородой.

Генри лежал ничком на полу, из его рта стекала белая пена, скрюченная рука конвульсивно сжимала бутылку с виски. Внезапно он начал медленно поворачивать голову в сторону Амброза. Шейные позвонки трещали и ломались, но он не замечал этого. Когда хруст стих, его лицо оказалось прямо перед лицом Магнера. Он заговорил хрипло и неразборчиво, душа пастора смрадным дыханием.

– Почему ты не помог мне? Я просил о помощи, но что сделал ты? Ничего! Лишь пустые слова… – во время этого из его рта продолжала идти пена, она покрыла рыжую бороду и теперь клоками падала на грязный пол. – Из-за тебя, из-за тебя я превращаюсь в это! – грязный палец уставился прямо в лицо Амброзу. – Ты во всем виноват!

Все завертелось в безумном калейдоскопе цветов, на небе взошли звезды и тут же погасли. Магнер плавал в абсолютной тьме.

…Здесь так страшно, так страшно! Пустота, темная пустота!…

Амброз узнал голос старика Филча. Как и прежде, он не мог говорить и оставалось лишь слушать.

…Почему ты не помог мне!? Здесь нет ни рая, ни ада, только пустота и я растворяюсь в ней! Ты обещал мне вечную жизнь, но я получил лишь забвение! Ты виноват в этом, ты!…

Эхо крика постепенно стихло, и Амброз вновь ощутил свое тело. По прежнему было темно, но теперь он чувствовал, что стоит на твердой земле. Теплый ветерок обдувал его руки, но паника не отпускала утомленный разум. Впереди послышались шаги. Тихие, легкие, почти неощутимые. Вскоре пастор услышал шепот:

– Господи, помоги мне. Сделай так, чтобы мама с папой больше не ругались, сделай так, чтобы Джек попал в рай. Он был хорошей собакой и заслуживает этого. И еще… – шаги остановились. – Помоги всем жителям Лима, сейчас у нас трудные времена, и мы надеемся на тебя.

Вновь послышался стук детских башмачков по высохшей земле, пастор понял, что сейчас произойдёт и попытался закричать. Он руками стал раздирать губы, десна и намертво сомкнувшиеся зубы, но не мог выдавить ни --">