Егор Александрович Токарев - Дым

едва успел отскочить и, впечатавшись спиной в горящую стену, нанести удар по «капюшону» неведомого врага. Навершие топора жалобно звякнуло и развалилось, оставив после себя лишь клубящийся чернильным маревом бесформенный кусок стали на обугленной деревянной рукоятке.

Отбросив ставший бесполезным инструмент, пожарный продолжил бег.

Наконец лестница.

Вверх, вверх к воздуху! Маска треснула, и внутрь начали поступать губительные миазмы, кружа голову и путая мысли.

В тот момент, когда Рэй практически вытолкнул себя из люка, ему показалось, что лепестки дыма обвились вокруг ботика, не пуская наружу. Пару секунд борьбы, и он все же сумел освободится, повалившись на плавящийся гудрон крыши горящего здания.

Стало не намного легче. Желанного воздуха не привалилось. Дым гигантскими столбами поднимался до самого неба, закручиваясь черным смерчем далеко наверху.

Рэй откупил к краю и взглянул вниз. Там, сквозь смог и пляшущие оранжевые языки пламени он смог разглядеть мельтешащие фигурки пожарных. Люди бегали в разные стороны, разворачивали новые системы тушения. Вдруг одна из фигур в желтой униформе указала прямо на Рэя и что-то прокричала остальным. Из-за ревущего рядом пожара было невозможно расслышать хоть слово, но мужчина знал как они будут действовать. Оставалось продержаться еще пару минут, и у него проявится шанс на спасение.

Мальчик на руках Рэя не двигался. Был без сознания или умер, надышавшись угарного газа – не понять.

Маска на лице окончательно пришла в негодность и практически не давала кислорода. Мужчина медленно задыхался, кашляя и отплевываясь. Горло, глаза и ноздри горели – почти ничего не было видно.

Центральная часть крыши с грохотом просела и рухнула вниз, взметнувшись бурей красных искр. Из провала потянулись щупальца смолистого Дыма, приобретя вид огромного чернильного савана в нескольких метрах от Рэя.

Мужчина бросил взгляд с крыши. Выхода не было.

Пару секунд они стояли, застыв друг на против друга. Кашляющий пожарный в обгоревшей, тлеющей униформе со свёртком на руках и Дым – смолистый, угольно-черный, бесформенный, но не уносящейся вверх подобно обычному смогу, а упорно цепляющейся за крышу своими клубящимися полами.

Антрацитовым вихрем Дым ринулся на Рэя. Мужчина оттолкнулся и прыгнул вниз в пылающую бездну.

Полет до земли почти не запомнился. Круговорот багровых искр, оранжевого пламени, серого пепла и смолистого дыма. Пожарный метался, бил, вырывался из цепких объятий, крепко прижимая тело ребенка к груди. Кислородная маска давно слетела с лица, и он на ощупь махал руками, словно слепой, отбивающийся от чумы. Смог заполнил легкие, и из рта вырывался лишь слабый болезненный хрип.

Пару секунд полета превратились в целую вечность, но и она рано или поздно заканчивается. Рэй рухнул в растянутый на земле пожарный батут, и сознание покинуло его.

* * *

– Мальчик которого я спас остался в живых. Он получил сильнейшее отравление угарным газом, провел пару недель в отделении интенсивной терапии, но смог оправится, и сейчас он – полностью здоровый мужчина. Я также получил серьезное отравление, многочисленные ожоги и перелом руки. В начале я пытался рассказывать обо всем что произошло, но никто не хотел меня слушать. Все списывали на галлюцинации от дыма, стресс и травмы. Но Ленни мне рассказал, что когда я падал с крыши того горящего здания, меня словно преследовал шлейф густого черного дыма, а многочисленные ожоги на моем теле и тлеющая униформа сочились чернильным смогом, что привело в замешательство медиков, оказывающих мне первую помощь, – Рэй допил уже давно остывший кофе и, поморщившись, продолжил. – Довольно быстро я прекратил всякие рассказы о Дыме, поскольку понимал – если я хочу продолжить работать пожарным – стоит об этом помалкивать. Та ночь не прошла для меня бесследно. Рецепторы в носу сильно пострадали, буквально прокоптились, и я уже много лет с трудом чувствую запахи… Все кроме одного – запаха гари. Это мой оттиск на стекле…

Несколько секунд пожарный молча буравил взглядом поверхность стола, покрытую следами от бычков сигарет.

– Я в ужасе от мысли, что в один день, когда я уже не смогу защитить ни себя, ни близких мне людей Дым вернется. Я вновь почувствую ту смолистую вонь, тот

--">