Стивен Кинг - Любите истории пострашнее?

открытки и энергетические напитки бакалейным лавкам во всех пяти районах Нью-Йорка. Последняя ступенька на лестнице.

— Ближе к делу, — сказал Джеймисон, но без резкости. Он невольно заинтересовался историей. Не каждый день незнакомец садится на твою скамейку и начинает вываливать на тебя своё дерьмо. Особенно в Нью-Йорке. — Просто собирался сходить на тренировку «Метс». У них выдалось отличное начало.

Джек потёр губы ладонью.

— Мне понравился этот парень, поэтому после встречи я собрался с духом и попросил его стать моим наставником. Это было в марте. Он оглядел меня и сказал, что возьмётся за меня только при двух условиях: я буду делать всё, что он скажет и сообщу ему, если мне захочется выпить. «Тогда мне придётся звонить вам каждый грёбаный вечер», — сказал я, а он ответил: «Значит звони каждый грёбаный вечер, и если я не подойду, говори всё автоответчику». Затем он спросил, проработали ли я Шаги. Вы знаете, что это?

— Смутно.

— Я ответил, что не нашёл на них времени. Он сказал, если я хочу видеть его своим наставником, то придётся начать. Сказал, что первые три шага одновременно самые трудные и самые лёгкие. Вкратце они звучат так: я не могу остановиться сам, но смогу с Божьей помощью, поэтому я приму Его помощь.

Джеймисон хмыкнул.

— Я ответил, что не верю в Бога. Этот парень, его зовут Рэнди, сказал, что ему наплевать. Велел каждое утро вставать на колени и просить Бога, в которого я не верил, помочь продержаться трезвым ещё один день. И если мне удастся, велел перед сном тоже вставать на колени и благодарить Бога за трезвый день. Рэнди спросил, готов ли я делать это, и я сказал, что готов. Потому что иначе я лишусь его поддержки. Понимаете?

— Конечно. Вы были в отчаянии.

— Именно! «Дар отчаяния» — так это называется в АА. Рэнди сказал, что если я не буду читать молитвы и солгу об этом, он узнает. Потому что он тридцать лет лгал как сивый мерин.

— И вы молились? Даже не веря в Бога?

— Молился и это помогало. Что касается моего неверия в Бога… то, чем дольше я остаюсь трезвым, тем сильнее оно колеблется.

— Если вы собираетесь попросить меня о совместной молитве, то забудьте об этом.

Джек улыбнулся, глядя на свои руки.

— Нет. Мне всё ещё неловко стоять на коленях, даже когда я один. В прошлом месяца, то есть в апреле, Рэнди велел мне сделать Четвёртый шаг. Это значит нужно провести нравственный пересмотр — желательно «дотошный и бесстрашный» — своей личности.

— Что вы и сделали?

— Да. Рэнди сказал, что я должен был записать плохое, затем перевернуть страницу и перечислить хорошее. На плохое у меня ушло десять минут. На хорошее — больше часа. Когда я рассказал об этом Рэнди, он ответил, что это нормально. «Ты пил почти тридцать лет, — объяснил он. — От этого на самооценке мужчины остаётся много шрамов. Но если ты останешься трезвым, они затянутся». Затем он велел мне сжечь листок. Сказал, что так я почувствую себя лучше.

— Почувствовали?

— Как ни странно, да. Как бы то ни было, это подводит меня к просьбе Рэнди на этот месяц.

— Скорее требование, как я полагаю, — сказал Джеймисон, слегка улыбнувшись. Он свернул газету и отложил её в сторону.

Джек тоже улыбнулся.

— Кажется, вы улавливаете характер отношений наставник-подопечный. Рэнди сказал, что пришло время для Пятого шага.

— И в чём он заключается?

— В признании перед Богом, перед самим собой и перед другими людьми истинную природу своих ошибок, — сказал Джек, показав пальцами кавычки цитаты. — Я сказал Рэнди, что составлю список и зачитаю ему. А Бог может послушать. Два зайца одним выстрелом.

— Думаю, он сказал «нет».

— Так и было. Он посоветовал мне обратиться к совершенно незнакомому человеку, например, к священнику, но я не бывал в церкви с двенадцати лет, и не горю желанием. Во что бы я ни собирался верить, — а я пока не знаю, во что именно, — для этого мне не нужна церковная скамья.

Джеймисон, сам не посещавший церковь, понимающе кивнул.

— Рэнди сказал: «Так подойди к кому-нибудь на Вашингтон-Сквер или в Центральном парке, попроси выслушать перечень твоих ошибок. Предложи несколько долларов, если понадобится простимулировать. Спрашивай, пока кто-нибудь не согласится». Он сказал, что труднее всего будет спросить, и он был прав.

— Я… — «Ваша первая жертва», — пришло на ум Джеймисону, но он решил, что это будет некрасиво. — Я первый, к кому вы обратились?

— Второй. — Джек ухмыльнулся. --">