Сергей Владимирович Соловьев (математик, переводчик) - Голоса за кадром

Соловьев Сергей Владимирович Голоса за кадром

1

     Двери, над которыми призрачно светилось зеленым слово "выход", открывались прямо на тротуар, и Галахов вместе с разморенной парным теплом кинозала толпой внезапно оказался на покрытом наледью асфальте незнакомой ему московской улочки. В ушах еще звучал завораживающий голос певицы - героини посредственного итало-французского детектива. Но голос... он был как-то больше, чем фильм, он перекрывал все впечатления Галахова за последние несколько месяцев. "Да, да, да,- готов был кричать Галахов в лицо невидимому оппоненту, - я эстет, я не современен, я готов часами слушать оперу, я теряю голову от великолепного голоса - так что же? Я даже горжусь этим..."   Совсем недалеко жил суетной жизнью проспект, тот самый, куда глядел гранитный фасад кинотеатра, где переминалась длинная очередь в кассу, где зажигались огни, неслись машины и, обтекая упрямых любителей главнейшего, как гласила цитата в фойе, искусства, спешили за покупками москвичи и гости столицы. На этой улице, однако, царила тишина, которую (если не считать царившего в голове у Галахова голоса) нарушали только смешки и шарканье ног расходящейся публики.   Вскоре Галахов остался один. Двери за его спиной закрылись. Тогда он пошел прочь, подальше от проспекта.   Сгущались сумерки, с неба начал падать мелкий снежок. Галахов внимательно смотрел под ноги, чтобы не поскользнуться.   Сегодня он рано покончил с делами. Дальние родственники, предоставившие ему на период командировки кров и пищу, возвращались с работы как правило не раньше восьми. Пожилая чета, ключи они Галахову доверять не решались. Кинотеатр помог занять время, однако (Галахов взглянул на часы) шло только начало седьмого.   Задумавшись, Галахов прошагал целый квартал. Здесь, вдали от проспектов и шумных улиц, постройки были в основном в три-четыре этажа. Галахов любил эти московские особнячки, домишки, сохранившиеся за спиной массивных, таящих угрозу мастодонтов героической эпохи или стеклобетонных равнодушных плоскостей застойных десятилетий. Но как бы ни относиться к архитектуре старой Москвы, ее мало, чтобы занять пустые полдня обыкновенного инженера-командировочного.   Эти размышления Галахова приобретали особую остроту в связи с перспективой на завтра. Он предвидел, что освободится рано, едва ли позднее, чем в два часа. Магазины он не любил. Кино... Интересно, почему в таком огромном городе так мало кинотеатров? Второй раз идти на "Диву" неловко, к тому же всюду очереди, в которых больше мучиться не хотелось. Если бы здесь у него были друзья, как в Киеве, или, скажем, Свердловске... Как давно он им не писал?   Мысли Галахова перекинулись на забвение. Этому способствовал огромный хаотичный город вокруг, где, как в жизни, перемешалось столько хорошего и плохого...   Внезапно Галахов вспомнил, что собирался когда-то посетить Загорск. Когда это было - год назад или десять? Он, примерно как сейчас, шагал по каким-то московским улочкам и думал, что надо бы туда съездить...   Точно так же шел снег... а на душе было... непонятно, как. Да, тогда он возвращался от тети Люси, то был единственный раз, когда он ее видел. Потом старушка умерла, а Галахов даже не удосужился приехать из своего Ленинграда. В ее комнатке пахло камфорой, она жаловалась на соседей, а над темно-вишневым комодом висела бледная фотография - город Загорск, Троице-Сергиевская лавра. Кажется, за чаем у тети Люси у него и возникла эта мысль. Удивительно, они говорили только о настоящем, о теткином прошлом он ничего не знал.   Оглядевшись, Галахов сообразил, что он потерялся. То есть, не составляло труда выспросить дорогу у прохожих, но говорить не хотелось. В окнах загорались голубые, оранжевые огоньки, эта часть города была так соразмерна человеку, выглядела так уютно... Душа Галахова наполнилась любовью к невидимым согражданам. Новое чувство захватило его, как в другое время мимолетная любовь к женщине или, недавно, восхищение голосом негритянской певицы. Впрочем, взлет длился недолго. Возможно, на чувства Галахова губительно подействовали флюиды близкого метро (через какую-нибудь минуту Галахов вышел к дышащему теплым паром куполку), а возможно, он просто принял решение на завтра, и на смену расслабленности пришла целеустремленность.   ... Назавтра Галахов в самом деле отправился в Загорск.   Отрыв от дома, от привычной обстановки иногда --">