Виктор Владимирович Колесников - Хозяин рукотворной скалы

перевернуто. Тяжелый дубовый шкаф с наполовину оторванной дверцей стоял вплотную к разбитому стеклу. Плотные скомканные шторы лежали на полу. У бьющихся от порывов ветра дверей вверх ногами лежал массивный стол. Высохшие бурые разводы тянулись из зала на террасу.

– Я не знаю, что здесь произошло, но хорошо, что это случилось до нас, – пробубнил опешивший Мурат.

– Что бы здесь не случилось, это было несколько дней назад, – заметил капитан, изучая следы, похожие на кровь. – Сейчас здесь безопасно. Если пришвартоваться баком к этому дому, а с кормы завести швартов вон к тому, – капитан указал на здание-близнец, облокотившийся на небоскреб, который облюбовали моряки, – можно смело оставить Везучий внизу и переночевать здесь.

– Можно! – послышалось за спиной капитана, – Я сейчас, мигом, прямо здесь костер соображу! – воодушевился помощник капитана.

– Хорошо. Даю час на сборы. Всё спиртное несите сюда! Мурат, пришвартуй с Тимуром Везучего и займись поиском еды на нижних этажах, а ты, – капитан легонько двинул моториста в плечо, –разожги огонь.

Когда капитан остался один, он вышел на террасу и неторопливо направился к надломленному куску Империал-2, прислонившемуся к стене их убежища. Из многочисленных разбитых окон на капитана уставилась тьма. Он не боялся ее, как и океанских недр. После наводнения Павел страшился лишь живых – их коварства, жестокости и безумия, в коем пребывали живые, ведомые чудовищным голодом… Капитан прислушался. На мгновение ему показалось, что он слышит монотонный шум, похожий на звук двигателя. Он бросился к краю крыши и, наклонившись над пропастью, посмотрел вниз. «Ничего. Только вода… Галлюцинации? Возможно…», – он перевел взгляд на заваленный Империал-2.

Когда наступили сумерки, команда собралась у небольшого костра, разведённого посреди пентхауса. Люди сидели, укутавшись в пледы, найденные в номерах этажом ниже, пили крепкое спиртное и пытались отогреть хотя бы руки, протянув ладони к огню. На шампурах, найденных на кухне одного из ресторанов комплекса Империал, томились пойманные крысы. Кроме пары консервов, продуктов питания так и не удалось раздобыть.

– Скудный ужин лучше, чем ничего, верно? – невнятно произнес Миша – самый молодой из шестерки – команды Везучего.

– Не такой уж и скудный, – заметил Тимур, поглядывая на этикетку пятизвездочного коньяка. Попробовать такой в той, старой, жизни, казавшейся теперь наваждением, ему бы ни за что бы не удалось.

– Я уверен, что в том доме, – капитан указал мундштуком трубки на Империал-2, – мы найдем столько еды, сколько никогда не было в… – закрыв глаза и коснувшись лба тыльной стороной ладони, Павел вспоминал название поселения, – в Оазисе! Черт бы его… В трактире того гребанного плавучего муравейника.

– Капитан, шарить по тем развалинам небезопасно, – высказался Мурат, всматриваясь во мрак, скрывший полуразваленное строение.

– Да! Небезопасно… А что тебя вдруг это начало беспокоить? С чего ты так тревожишься? Решил жить вечно?

– Нет, конечно. Просто… Семеныч, я сомневаюсь, что там будет хоть какая-то еда, а риск сгинуть в пучине под тоннами бетона реально велик…

– Ясно! – грубое лицо капитана исказила злоба, – То есть, быть раздавленным и отправиться в мир иной – не для тебя? Слышали парни? – обратился он к остальным, – Мурат видимо считает, что может выбрать более спокойный исход для себя! Может, в теплой постели, окруженный любовью и заботой в кругу семьи?

– Ну почему же? Может быть я сгину в пучине, только при других обстоятельствах. Не так глупо, – ответил помощник капитана, уставившись на пламя.

– Тогда так, Муратик, – Павел отхлебнул из бутылки, а потом продолжил, – все, что мы найдем во втором небоскребе – наше! Ты остаёшься здесь и будешь следить за костром. Но знай! Я лично прослежу, чтобы ни один из этих храбрых мужчин, – капитан повел пальцем, указывая на каждого, – не посмел поделиться с тобой найденной едой.

– Если дом рухнет, я заберу твой сейнер. Понял, Семеныч? – вопрос повис в воздухе. Капитан с недовольным видом отвернулся от помощника и молча пил бурбон.

Волны усилились и шум разбивающейся воды о железобетонные стены стал громче. Бо́льшая часть алкоголя была выпита, а скудный ужин – разделен по морскому обычаю – поровну. Остатки мебели, служившей растопкой, почти прогорели. Вся команда, кроме Мурата, крепко спала, ему было не до сна. Быть --">