Евгений Васильевич Акуленко - Чек на один миллион опавших листьев

                                                                                             Евгений Окуленко

                                                                       ЧЕК НА ОДИН МИЛЛИОН ОПАВШИХ ЛИСТЬЕВ

   Натали сняла его в кабаке. На открытой площадке ресторана "Корсар". Высокий сероглазый брюнет окинул взглядом полупустую террасу и остановился у барной стойки, из всего многообразия напитков выбрав апельсиновый сок. Одет он был совершенно не клубно: водолазка, потертые джинсы и кроссовки. Натали никогда бы на такого не запала. Ну, красавчик. Ну, и что? Мало ли она их повидала? Внимание привлек автомобиль, брошенный парнем на стоянке, новехонький "Лексус" на полном фарше.

   Три размалеванных профессионалки, что сидели через столик и сосали какое-то дешевое пойло, также сделали стойку на тачку. И с равным интервалом совершили вальяжное дефиле в сторону "попудрить носик", явственно наметив лыжный вектор в сторону брюнета.

   "Ага, сейчас вам", ухмыльнулась Натали. "Застегнитесь, девочки". Она в бессчетный раз скинула с колена влажную волосатую руку. Кавказец что-то непрерывно лопотал с неимоверным акцентом и никак не велся. Заказывал шашлык, фрукты, поил каким-то третьесортным коньком, но двести баксов были запредельной ценой для гостя с юга. Видать надеялся, что Натали даст так, из любви к искусству.

   Какому-нибудь лысенькому пухленькому папику, пахнущему детским мылом, ночь счастья обошлась бы долларов в сто пятьдесят, или даже в сто, если уж совсем тухло с клиентурой. С папика и взятки гладки - попыхтел две минутки и баиньки. А большеклювые горцы выжимались досуха, норовили во все естественные впадины организма, да еще могли и хоровод затянуть вдвоем-втроем. Нет уж, двести баксов и точка.

   "Я его сделаю, этого мальчика", решила Натали. "Просто из спортивного задора сделаю. Смотрите, мочалки!"

   - Чао, генацвале! - она поднялась и направилась прямиком к стойке, привычно стряхивая взгляды, липкие мужские и завистливые женские.

   Натали знала, посмотреть есть на что. Все при ней. Все там, где надо. Молодое и упругое. И шмотки подобраны со вкусом; и ни юбчонка, ни блузка ни коим образом не скрывают, а наоборот подчеркивают. И макияж нанесен умело. И личико милое. И ножки стройные.

   Она подошла вплотную к брюнету и, как бы невзначай, потерлась бедром о его руку. И заявила, что хочет пить. И завладев стаканом сока, многозначительно обхватила пухлыми губами соломинку, легонько поиграла язычком. После такого жеста мужики обычно пускали слюни и становились невменяемыми идиотами. А этот и ухом не повел, стоял и смотрел немигающими серыми глазами. "Дар речи потерял", решила Натали.

   - Триста долларов, - предупредила она и сама удивилась своей наглости.

   "А ничего, пускай не задирает нос!"

   Парень был и вправду красив. Широкоплечий, с правильными чертами лица, но без налета слащавости. За таким любая побежит, только свистни. Прямо на край света, и совершенно безвозмездно, что характерно. Натали поймала себя на мысли, что тоже, может быть, побежала бы. И на мгновение пожалела, что заикнулась о цене.

   "Ну, что? Сейчас начнешь ты мяться, милашка. Том Круз хренов. И торговаться начнешь... Нет! Ты сделаешь кувшинное рыло и затянешь комсомольскую песню, как, мол, вам, девушка не стыдно! В то время, когда космические корабли бороздят просторы космоса... Ну, точно!", Натали скривилась, "Минет за четыреста рэ на окружной - это мы всегда пожалуйста! А двести баксов за ночь - девушка, как вам не стыдно!"

   - Идем, - кивнул парень и направился к выходу.

   "Вот так! Поняли? Все? Вот так! Тридцать секунд!"

   Натали уцепилась за локоть брюнета и сделала пальчиками девочкам за столом. "Салют, шалашовки!"

   Тома Круза звали Глеб.

   Он вел машину уверенно и ровно. Плавно входил в развязки, сверхъестественно минуя светофоры и пробки, ни разу не дернулся, не зашипел на раззяву пешехода, на подрезавшего лихача, меж тем, стрелка спидометра, не опускалась ниже восьмидесяти. А когда выехали на окружную, замерла в районе двухсот.

   Натали поглядывала на парня, предвкушала ночь любви где-нибудь в загородном коттедже на медвежьей шкуре у камина или в пенящемся

--">