Владимир Булат - Наше светлое средневековье

разоряли наши святыни! Преступники против человечности! Нет великой кары для вас! Да уничтожит бог Иакова и Израиля вашу страну вовеки и веки! Чтобы вороны выклевали глаза вашим детям! Чтобы забыли народы само слово Украина!

Он кричал это по-украински, но очень коряво, и иной раз проходился по нашим спинам, не жалея плети.

Я уж потерял счет дням, когда из разговоров корабельщиков узнал, что мы подплываем к Царьграду. Вот чудно! С малолетства мечтал я побывать в этом великом граде паломником, но уж никак не чаял узреть древние византийские святыни рабом.

Когда нас, обалдевших от внезапного солнца, вывели наверх, корабль скользил до глади широкой затоки среди множества кораблей, больших и малых, с разноцветными парусами и многоязыкими корабельщиками, перекрикивавшимися с корабля на корабль. По правую руку от нас располагался торговый конец (лишь гораздо позже я узнал, что он зовется Галатой), а по левую сам Царьград, что ныне именуется Истанбулом - столица полмира, город столь великий, что сосредоточил в себе пятину всех богатств подлунного мира. Город утопал в садах, а церковные купола и минареты мечетей сияли в лучах полуденного солнца. Где-то здесь должны быть греческие купцы, на которых все уповали.

Но недолго мы любовались Святынями: корабль пристал к галатскому берегу, нас заковали попарно в цепи и повели в темный подвал с крысами и мокрицами. Двое из нас ослепли от солнца, что нередко бывает с нашими купцами в Крыму, но зрение в скорости восстанавливается после молитв и поста. Кормить стали получше, видно еврей хотел получить за нас большой барыш. Он торговался три дня, ничего не наторговал, а на четвертый собрался в далекую Александрию Египетскую, где, говорили, хорошие цены на сильных рабов для каменоломен.

Три дня мы плыли по Эгейскому морю, именованному в честь древнего афинского царя-басилевса. Дважды корабль терзали штормы, и мы молились всем богам и Николе-угоднику ради нашего спасения от бушующих стихий. На третий день появились пираты. Эти морские разбойники хозяйничают во всем римском море, где у них есть укромные места и тайные пристанища. Разноплеменная орда этих злодеев погналась за нашим кораблем и к вечеру настигла его. Дружина корабельная была вся перебита, а еврея изловили, и, привязавши за руки и за ноги к одной длинной веревке, пропустили под кораблем, хотя он изрыгал проклятья и взывал к своим прародителям - те остались немы к его мольбам.

Мы порадовались отмщению и стали горевать о нашей судьбе, ибо пираты и в мыслях не имели даровать нам свободу. Один из них - по говору болгар сказал нам:

-Люди! Мы сожалеем о вас, но нам тож нужны деньги. А вы - единственное богатство этой жидовы. Потому мы продадим вас на египетском рынке, но обещаем отдать в хорошие руки.

Так мы и остались скованные в вонючем срубе, хотя обходились с нами куда милостивее и кормили жареной рыбой. Один из пленников сказал нам, что нас продадут в мамлюки.

-Что сие значит?- спросил я.

-А вот увидишь. Из всех рабских доль - эта предпочтительней.

-Не вижу ничего предпочтительного в любой рабской доле. Рабом ни часу не был и впредь не буду.

-Так ты уже раб, разве что неклейменый.

О, зачем я не разбил буйну голову о камни степи: лежал бы сейчас на пригорке близ Конки-реки, а душа пошла бы на небо к Господу!

Мы - несколько сот нагих юношей - стояли на невольничьем базаре у всех на обозрении. Слева был "причал невольниц", как его называли, и виднелись весы, на которых когда-то в незапамятные времена стояла прекрасная рабыня из Сенегала, и вес золота, отданного за нее, превышал ее собственный. К нам подошел рослый сотник в чалме, роскошных шароварах, с саблей на боку и что-то крикнул, вроде, на наречии Иверской земли. Двое вышли к нему, и он повел их, похлопывая по плечам. После подошел другой и выкрикнул тоже по-татарски: "Эй, уланлар, ким Джаик-тан? Кельмунда!" Много невольников последовали за ним, радуясь встрече с соплеменником, а там настала и наша очередь: следующим сотником был русоволосый и седоусый киевлянин с пистолем и саблей на поясе, он с улыбкой оглядел нас и крикнул: "А ну, крещеные, кто из Чернигова, кто из Белгорода, отзовись!" Нас, украинцев и русских оказалось до сотни. Сотник разбил нас на десятки и повел в больной дом из камня (в земле Египетской деревьев почти нет, и все дома каменные или глинобитные, как в степи), и хмурые евнухи роздали нам добрую одежду.

Вот так я - великий визирь султана Мухаммада --">