Дмитрий Петрович Львов - К вопросу об эмансипации

Робот нервно хихикнул.

— Держу пари, они уверены, что Г-21 снес тот бульонный полуфабрикат.

— Сам вижу, — Олег покрутил головой. — Черт, как к ним подступиться?

— Отобрать!

— Нельзя. Это вызовет временной катаклизм.

— Тогда я старика заблокирую, — предложил робот и дед тут же, охнув, согнулся в три погибели.

— Ты чего это? — подозрительно спросила старуха.

— Устал, силов нету.

— Дай-ка я! — и бабка перехватила пестик.

— Ну, в чем дело? — нетерпеливо спросил Олег. — Почему не блокируешь старуху?

— Не поддается, — с натугой отозвался робот.

— Сейчас помогу!

Вместе они минут пять безуспешно пытались подчинить старухино сознание.

— Железная бабка, — зло, но с уважением проговорил наконец Олег, — такой и психотрон нипочем.

Тонко запел сигнал вызова.

Отдаленный на добрую тысячу лет, голос Главного звучал глухо:

— Немедленно эвакуироваться! У вас в запасе четыре минуты. Дольше мы не продержимся.

— Слушаюсь, — Олег отключил связь и бросил роботу, — пошли!

Тот помотал головой.

— Я, кажется, придумал.

— Ты приказ слышал?

— Слышал.

— Выполняй!

И не оглядываясь, Олег выскочил из избы. Он сходу запрыгнул в кабину темполета, лишь здесь сообразив, что робот все же остался.

Бросать робота было жалко. Ну, ладно, Олег сжал губы, отсюда я тебя вытащу, но дома обязательно отошлю на демонтаж.

Выбравшись из кабины, он решительно зашагал к избе, но на крыльце нос к носу столкнулся с роботом, держащим на вытянутой руке Г-21.

— Уже разряжен, — победоносно сообщил тот.

— Как? — только и выдохнул Олег.

— Да очень просто, — робот ухмыльнулся. — Нужен был фактор воздействия. Известно, что сильнейший из них страх. Вот я и подумал, чего же боится бабка?

— Чего ей бояться, — угрюмо сказал Олег. — Танк она, а не человек.

— А вот и нет, — робот был явно доволен. — Женщины завсегда мышей бояться. А их здесь видимо-невидимо. Ну, остальное просто. Поймал я одну из них на психоповодок и повел. Бабка как завизжит, на лавку вскочила, передником закрылась и трясется. Я Г-21 тут же схватил, а на пол, для очистки совести, разбитое яйцо бросил, только позолотил немного, чтобы похоже было.

— Молодец, ничего не скажешь.

Робот скромно потупился.

— Говорила мне маманя, — внезапно донеслось из дома, — не ходи за энтого шалопута! Один раз счастье привалило, дак и то мимо рук пустил!

— А ведь бабка, пожалуй, все на деда свалит, — проговорил Олег, — совсем старика со свету сживет.

— Такова уж наша мужская доля, — меланхолично заметил робот.

— Нет, надо что-то придумать. Нельзя же его на съедение оставлять.

Они вновь прошли в избу. Дед привычно лежал за печной трубой, а бабка, продолжая голосить, тыкала в него ухватом.

— Сейчас я фокус устрою, — сказал робот, и дремавшая в углу курица, вдруг странно забила крыльями, переваливаясь, подошла к бабке и с упоением клюнула ее в ногу.

— Ах, — бабка села. — Ты чего? В суп хочешь?

— Не ори, — угрюмо проговорила курица, — совсем стыд потеряла. Скоро все соседи сбегутся. Снесу я тебе яйцо, не золотое, правда, а простое. А будешь орать, все твои курицы нестись перестанут. Забастовку устроим.

— Про забастовку ты зря ввернул, — Олег переключил темполет на автопилота. — Не поймет бабка.

— Ничего. Самое главное поймет.

— И, думаешь, поверит она твоей сказке?

— Поверит, — твердо сказал робот. — Сказкам женщины во все времена верят. На то они и женщины.

--">