Юрий Фёдорович Греков - На кругах времен (Сборник)

Юрий Федорович Греков
На кругах времен

НА КРУГАХ ВРЕМЕН
1. Нашедший, храни!

На столе у меня лежит распечатанная телеграмма, а Устя все не уходит. Делает вид, будто что-то ищет в сумке, битком набитой газетами, письмами тем, что Устя важно именует «корреспонденцией». Устя ждет. Мы с ней приятели вот уже два месяца-с тех пор, как я принес в нашу районку заметку, которую после изрядной правки напечатали, снабдив совершенно оригинальным заголовком: «Молодой почтальон У. Корняну». Принося мне «корреспонденцию», Устя за пять минут выкладывает все те городские новости, которые вряд ли попадут на страницы нашей «Дунайской искры».

И вот теперь Устя ждет. Чтоб не томить ее, я беру телеграмму и читаю вслух: «Работа закончена зпт результаты потрясающие вскл первой возможности приезжай тчк леня».

На лице у Усти недоумение. Но и сам я понимаю не больше ее. Конечно, я знаю, о какой работе идет речь. Но почему результаты-потрясающие? Интересные возможно. Важные-да. Но потрясающие? Ленька восторженностью никогда не отличался, значит, придется поверить, что найдено что-то необычайное.

— На носу у меня был отпуск и я решил заехать на пару дней к Леньке. Но это было потом. А началось все так.

Заведующая читальным залом заболела, и мне пришлось заменить ее. Сначала двое мальчишек взяли «Туманность Андромеды» и уселись у окошка, время от времени сердито перешептываясь, когда один успевал прочитать страницу быстрее. В такое время дня посетителей мало-все на работе. И только перед самым обедом вошел еще один читатель. Вежливо поклонившись, он назвал себя. Я отыскал его карточку; Колосов Дмитрий Степанович.

— Что бы вы хотели?

— Седьмой том Антон Павловича Чехова, прошу вас. Он так и сказал — Антон Павловича. Я нашел ему книгу, и он, поблагодарив, присел за стол под филодендроном (гордостью нашей библиотеки — даже в городском ресторане филодендрон был меньше) и углубился в чтение, почти касаясь страниц аккуратной серебряной бородкой. Я заглянул в его формуляр. «Пол — муж., год рождения 1880, образование-высш.» Обычный формуляр обычного пенсионера. Но вот внутри было кое-что поинтереснее. Я сразу не сообразил, но, вчитавшись, увидел: старик берет только русскую классику. Это еще ладно, но как читает! Одиннадцать записей-Пушкин. Все тома собрания сочинений. Потом весь Толстой, за ним Бунин, Гоголь, Достоевский и, наконец, шесть томов Чехова. Сейчас он взял седьмой. В принципе каждый человек может читать по любой системе, это его собственное дело. Но когда к закрытию библиотеки он подошел сдать книжку, я не удержался и спросил:

— Скажите, почему вы читаете не книгами, а, если можно так сказать, собраниями сочинений? Он помолчал, как будто подбирал слова:

— Видите ли, мне много нужно вспомнить. Из литературы, конечно. Много лет это было мне недоступно.

Через несколько дней он дочитал Чехова, и спросил Иван Сергеевича Тургенева. А вскоре заведующая читальным залом выздоровела, и я вернулся на абонемент.

Вновь со своим странным читателем я столкнулся совершенно неожиданно. В базарные дни по утрам я обычно отправлялся на толкучку. Интересовали меня, конечно, не ржавые гвозди, замки без ключей и ключи без замков, которые с непонятной настойчивостью из года в год раскладывают у забора старой церкви замшелые деды. Возможно, при иных «экономических предпосылках», как выражался Остап, они знавали лучшие времена, и сейчас за этими гвоздями и стоптанными башмаками на левую ногу им мерещатся электрические витрины, вывески «Бакалея и колониальные товары» и звон золотых лобанчиков. В общем, барахольщики продолжают делать деньги. Пусть без толку, но «при деле». Но в закутке между керосиновой лавкой и церковным забором всегда можно найти двух-трех старушонок, торгующих совсем иными вещами. Холодно ли, жарко, они, плотно закутавшись в бархатные салопчики, сидят на специально принесенных из дому скамеечках перед стопками старых книг. Чего здесь только не встретишь разрозненные комплекты «Нивы» и «Арифметика» Киселева для четвертого класса неполной средней школы, потрепанные томики «Библиотеки для юношества» и альманах «Бессарабец». Случайно забредя сюда в первые дни после приезда нa работу, я нашел книгу Джека Лондона «Обреченные» двенадцатого года издания, и с тех пор регулярно заглядываю сюда. Здесь я вновь встретил его. Он листал какую-то толстую книгу. --">