Кир Булычев - Поход на стадион

Булычев Кир Поход на стадион

Я решил отыскать истину на Олимпийском стадионе.

Для этого в одно из последних воскресений ушедшего года, утром, я вышел из станции метро "Проспект Мира" и, влившись в ручеек людей с пустыми рюкзаками, тележками и сумками, двинулся подземным переходом мимо киосков с кроссовками и пивом к громаде крытого Олимпийского стадиона, под трибунами которого по субботам и воскресеньям проходит самый большой и представительный в Москве базар и где, в частности, приобретают книги лотошники, оттого-то и привозят туда книги зачастую машинами, а уносят в мешках. Да и стоят книги процентов на тридцать, а то и более дешевле, чем у станции метро или на вокзале.

Именно там, как мне показалось, лучше всего приглядеться к тенденциям в нашем книгоиздательстве, в частности, к тенденциям в издании переводной фантастической литературы.

Такое стремление возникло у меня оттого, что, проводя разборку старых бумаг, чтобы выкинуть их и освободить место для бумаг новых, я натолкнулся на текст какой-то забытой статьи, где ее автор (то есть я сам) стенал по поводу невозможности для нашего читателя познакомиться с истинным состоянием дел на американском книжном рынке, выражал надежду на то, что когда-нибудь цензурные рогатки исчезнут, и мы все — фантасты всего мира, объединяйтесь! — стройными рядами создадим массу шедевров и будем при том дружить домами.

До чего же я (и мои коллеги) был наивен! Вот уберите преграды — и все тогда станет замечательно! И в литературе, и в кино.

Мне (нам) казалось, что в будущей, свободной России читатели осилят десятки значительных, умных, талантливых романов Филипа Дика, Урсулы Ле Гуин, Силверберга, Старджона, Болларда, а наши собственные Платоны, скинув бремя идеологических оков, разразятся томами, которые оставят далеко позади не только Стивена Кинга, но и Курта Воннегута сотоварищи.

Свобода наступила и оказалась совсем иной.

Первой рухнула кинематография. В новых условиях фантастика оказалась продюсерам не по карману. Если не ошибаюсь, то в последний раз мы увидели космический корабль и чужую планету глазами Юрия Мороза в "Подземелье ведьм".

Но ведь космический корабль или антиутопичный город стоят не дороже, чем мир победившего социализма, если оба напечатаны на той же машинке. Но никакой буйной поросли не возникло, и в литературе никаких крупных талантов не появилось на свет. Я могу назвать лишь одного писателя высокого класса Пелевина. Правда, некоторые хорошие реалисты обратились к фантастическому осмыслению мира и в том преуспели — Горенштейн, Петрушевская, Рязанов… Но явления под названием "свободная фантастика" не возникло.

А что возникло? В кино все ясно — произошло то, что происходило в любой слаборазвитой стране: американское кино, в первую очередь, массовое, примитивное, профессионально и энергично сделанное, сродни поп-музыке, четко настроенное на музыкальный, нервный, физиологический ритм нынешнего подростка, в мгновение ока вышвырнуло с экранов наши отечественные потуги откликнуться не спеша на события в нашем обществе. Экологические ниши, оставшиеся для родных режиссеров, оказались довольно мрачными: чернуха с порнухой. Так что в кино процесс пожирания нас был скоротечен, но это не означает, что наше отступление бесконечно.

Характерный пример для меня — заказ, с которым обратились англичане к нашему "Союзмультфильму", на создание серии фильмов по пьесам Шекспира. Заказ был выполнен и англичан удовлетворил. Казалось бы — странно: наши телевизионные программы буквально набиты американскими и схожими мультфильмами. Дети сидят — не оторвешь, взрослый включил — не оторвешь.

Но в мире профессионалов знают, что все равно уровень наших мастеров (не потока, а индивидуальностей) выше, чем в любой иной стране.

За последние месяцы мне пришлось увидеть несколько наших новых фильмов (случайно — в прокате-то их не увидишь), и я убежден, что они куда индивидуальное американской продукции. Они пока не могут с ней соперничать. Но они могут выкроить себе солидное место не только на экранах нашей страны, но и всего мира. Потому что есть аудитория для ансамбля "Рики-тики" и для Бостонского симфонического оркестра. Они разные.

А у нас получилось так, что из-за слишком долгого нахождения маятника в крайне правой точке дуги он так резко сместился влево, что середину миновал, не задерживаясь. Только --">