Наталья Анатольевна Болдырева - Вирус [СИ]

ребёнка? Чего они добились этим? — денег? а может разрешения на вторую попытку? Что если их первенец погиб, к примеру, от несчастного случая? Этого, впрочем, не знала и сама врачиха — у неё ведь не было ни отчества, ни фамилии. Родители ничего не передали ей по наследству… не исключая и гражданского долга.

Юрий не смог сдержать досаду, с силой захлопнул дверцу утилизатора. На столе остался лишь мелкий мусор.

Врачиха подняла взгляд и улыбнулась ему широко.

— Как мои анализы? — спросил он.

— Великолепно, — ответила она. — И не стоит так переживать из-за работы. Вы уже вполне можете устроиться куда-нибудь, где зарплата будет повыше, а отчисления в счет гражданского долга — пониже. Вам пора думать о будущих детях.

— Тогда я, пожалуй, пойду, — ответил он, едва контролируя себя, и вышел из кухни.

В зале бурчал визор, а мальчишка сидел на пороге спальни, одним глазком присматривая за спящим писателем.

— Скажи Райслингу, — задержался Юрий, — что моё предложение остается в силе, и я зайду ещё через недельку.

Пикник для него был безнадежно испорчен.

Неделя прошла буднично, а потому — совершенно незаметно. Один день ничем не отличался от другого.

Зато по ночам ему снился Райслинг. Он был похож на Виталия Дольского — в длиннополом халате, с повязкой на глазах. Юрий всё тянул его прочь от реактора, чувствуя жар тщедушного тела, а из-под повязки по каплям стекала вода. То ли таял завёрнутый в тряпицу лед, то ли слепой певец плакал.

От этих снов Юрий и сам просыпался в холодном поту. Стуча зубами, покидал кокон, принимал ионный душ и лишь тогда слегка успокаивался. Получасовая разминка и небольшая пробежка по цветущим садам родного пригорода — интерактивным, сгенерированным в режиме реального времени — успокаивала его окончательно.

Когда через полтора часа после пробуждения он покидал каюту и отправлялся в кубрик, приветствовать команду, шаг его был чёток и твёрд. Они завтракали вместе и вместе выходили к посадочному модулю — встречать челнок с Земли.

Перегрузка при старте, затем невесомость — группка туристов, спускавшаяся по трапу, выглядела бледно. А порой даже зелено. Но каждый раз, стоило ему показаться на дорожке, ведущей к трапу, ропот умолкал.

Он шел, в аспидно-черной, с искрой форме, будто бы сам был космосом. Кончики пальцев в тонкой белой перчатке чуть-чуть касались козырька фуражки, и он сдержанно приветствовал их. О! Это производило впечатление. Уже никто на Земле не носил формы. Уже никто на Земле не говорил так.

Он продумывал эту речь годами, каждый раз неуловимо меняя и находя в этом особое, горькое удовольствие. Ведь еще никто не возвращался в Луна-Сити, чтобы услышать её во второй раз.

Юрий Юдин был пилотом лунного трамвайчика. Ему нравилось возить людей на Луну, и никогда — обратно.

Он как раз думал об этом, глядя, как спешат подняться на борт, занять свои места поскучневшие после многочасовой экскурсии люди. Косясь через открытую дверь в салон, он ослабил узел галстука. Две трети мест пустовало, стюарды тщетно пытались призвать туристов к порядку. В иной день Юрий вышел бы им на помощь: стал бы на пороге, широко расставив ноги, заложив руки за спину, глядя слегка удивленно, будто только заметив распоясавшихся пассажиров, и те угомонились бы через минуту. Но сегодня он просто отвернулся к пульту и закрыл дверь.

Всё равно этот спектакль и в самом деле не был никому нужен. Вот уже много лет лунный трамвайчик был самым безопасным видом транспорта, за что, собственно, и получил своё прозвище. Непрерывная тяга обеспечивала «тихий ход» — ни тебе невесомости, ни перегрузок. Трасса поддерживалась в идеальном порядке, и весь полет от одной орбитальной станции до другой занимал три, три с половиной часа.

Когда на пульт поступил сигнал от стюарда, Юрий поставил корабль на автопилот, позволив тому самостоятельно покинуть доки и начать разгон. Если он еще демонстрировал своё искусство пассажирам, выводя трамвайчик на трассу, то, покидая Лейпорт, чувствовал лишь досаду и злость на них.

Возможно, давно следовало отказаться от старых традиций и сделать полёт по-настоящему комфортным, не стесняя пассажиров бредовыми правилами и тесными салонами с узкими рядами кресел. Только вот сделать это следовало бы еще до того, как первый лунный трамвайчик вышел на свой коротенький маршрут МКС — Лейпорт.

Он снял и кинул на пульт фуражку. Галстук отправился --">