Валерий Витальевич Строкин - Флибустьеры

голову! — рявкнул Черный Человек. — Не пытайтесь меня убедить, что эти сувениры проходили таможенный досмотр. Или вы хотите сказать, что занимались контрабандой?

— Нет. Все эти безделушки я купил, — не сдавался Артур Львович. — Я показывал их специалистам: академику Чабарову и профессору Цирутелли. Они сказали, что никакой ценности сувениры не представляют. Это легко проверить.

Черный Человек улыбнулся.

— Уже проверено, — коммивояжер постучал по папке. — Здесь есть справки и заключения специалистов, что эти предметы — подлинники. Ваша коллекция не имеет цены и отныне принадлежит государству. Мы давно за ней наблюдаем. Профессор Любомудров…

— Не надо о Любомудрове, — взмолился дядя.

— Профессор Любомудров, — продолжал невозмутимый коммивояжер, — проконсультировал нас о ваших научных работах.

— Он консультировал вас по моим работам!? — дядя расхохотался.

— Консультировал. Профессор Любомудров сконструировал прибор, который регистрирует, — коммивояжер вынул из кармана пиджака клочок бумаги и процитировал: — «…темпоральные изменения внутри коллоквиумного и коллапсирующегося поля пространства и времени с константой в ноль и шесть единиц над правительственной дачей», — он спрятал бумажку.

— В начале разговора я сказал вам, что он идиот, — иронично ответил дядя. — Остается добавить: полный.

— Но…

— Машину времени невозможно изобрести, прислушайтесь к словам специалиста, который на этом собаку съел.

Черный Человек отошел от стеллажей, встал напротив дяди.

— Хватит, профессор. Мы в любую минуту можем прикрыть вашу лавочку. Хотите сегодня?

— Ваш коллега говорил.

— Угу, — Черный Человек кивнул, — и заставить вас в принудительном порядке работать на государство в другом месте.

— Что вы хотите этим сказать?

— Чтобы вы перестали морочить нам головы и взглянули на наш приход серьезно.

— Я смотрю серьезно.

— Отлично. Вы знаете, в каком положении находится экономика нашей свободной республики?

— Знаю. Президент обещал все запустить.

— Не паясничайте. Нам необходимо золото, чтобы расплатиться с кредиторами за гуманитарную и экономическую помощь, вылезти из черной дыры экономического кризиса. — Черный Человек заговорщицки прошептал:

— Президент просил передать, что надеется на вас. Не стоит пренебрегать его расположением. Наше государство затратило на вас так много средств, что пришла пора не разбрасываться средствами, а собирать их и отдавать.

— Да как вы смеете… — попробовал возмутиться Артур Львович.

— Молчать! — прикрикнул Черный Человек.

— Дядя, он ясно сказал, что правительство ждет от тебя золотых яиц. — Я наугад раскрыл томик Мандельштама и процитировал:

— У меня не много денег,

В кабаках меня не любят,

А служанки вяжут веник

И сердито щепки рубят.

— Прекратить! — рассердился Черный Человек; он отстал от дяди и перекинулся на меня:

— Скажите, куда подевались ваши близкие: отец, мать, сестра? Куда они пропали?

Я закрыл книгу — с обложки грустно улыбался поэт.

— Отвечайте, не молчите.

— Когда-то я уже отвечал на подобные вопросы, — я устало, как Мандельштам, улыбнулся. — Моих родных похитило НЛО, прямо у меня на глазах. Я считаю, что для лабораторных опытов.

— А вас почему не взяли?

— Видно, не гожусь.

— Не изображайте из себя идиота.

— Ваши коллеги говорили мне тоже самое. Вы не верните в НЛО? Если вы не верите в НЛО, почему тогда верите в машину времени? Выходит, вы тоже изображаете идиота?

Сжав мозолистые кулаки каратиста, Черный Человек шагнул ко мне. Жаль, за очками не было видно глаз. Его ноздри гневно раздувались, словно он готовился зареветь. Надтреснутым голосом Черный Человек осведомился:

— Ваши рассказы из цикла «Дядюшкин сундук» — что это?

Я рассмеялся.

— Вы любите фантастику? Весьма признателен. Это беллетристика. Вы поверили моим рассказам? Значит, написано талантливо.

— Почему-то вашим рассказам я верю.

— Вы очень доверчивы.

Черный Человек хмыкнул и пыхтя отошел к стеллажам с экспонатами. Его сменил коммивояжер. Клетчатый Человек продолжал сохранять прежнюю невозмутимость:

— Вы хотите, чтоб ваша книга увидела свет?

— Об этом мечтает каждый автор.

— А всемирный съезд --">