Фёдор Васильевич Ростопчин - Ох, французы!

она соединяет судьбу свою навек, преображаясь добровольно из властителя в невольницу? Но сколь влюбленные тихи, робки и почтительны во все время искания, столь напротив делаются смелы, дерзки и предприимчивы в минуту сговора: жених тотчас хочет пользоваться многими правами мужа, а молодая, прекрасная и часто невинная невеста, ободряясь присутствием своих ближних, снисходит на вольности будущего своего супруга, не находит в страсти своей причины, а в любви силы к отказу, сперва не хотя огорчать его, а потом себя приучает делить с ним упоение чувств, и, вместо зрелища счастия, жених и невеста выставляют часто картины неблагопристойности.

Понимаю, что влюбленные могут забываться: они всегда, как Адам и Ева, в раю; но мудрено, как матери и отцы терпят подобные вольности! При них, при большом обществе, при собрании целого города сговоренные обнимаются, целуются, вздыхают, губами раздувают друг в друге жар, рождают в зрителях или зависть, или отвращение и сею страстною горячкой отнимают заранее всю силу у любви, у воображения, освобождаются сими задатками из плену и опускаются ко дню свадьбы на точку замерзания.

Я хотел бы, если уже нельзя переменить сего беспорядка вещей и нетерпения, чтоб сговоренные при людях не показывались, чтоб их заставляли ширмами или завешивали покрывалами, а всего лучше, чтоб надевали на них маски с длинными носами.

Возражение идет на молодых и взаимно влюбленных, коих страсть подводит под венец брачный; но отнюдь не касается до тех сговоренных, кои друг в друге видят большую дорогу, лобное место, духовную, деньги и кои, вместо легкой цепи цветов, сплетенной рукою счастия и любви, попадают в железа и на канат преступников.

А и эти целуются, но точно так, как на святой неделе со всеми и на похоронах с покойником. Вообще, большая часть влюбленных целуются, целуются,-- а потом кусаются.

Глава L.-- Мерка.

Только сговорят -- и явится барская барыня без речи, точно как немой из сераля, с тесемкою смерить диаметр шеи жениховой.

Это для шитья сорочек, будто он ходил прежде нагой; но так должно.

Прежде сего шивали белье по домам русские швеи, и тогда полотна не жалели, даже и голландского; а нынче подрядом берут шить магазейные мадамы и, вместо рубашек, будто ошибись меркой, делают жилеты с рукавами. Иноземцы сперва нам обрезали бороды, потом волосы; там укоротили чувства, раздели; а нынче принимаются драть кожу; но все это так нежно, легко и мило, что мы радуемся и утешаемся тем, что можем благодарить их на их языке.

Глава LI.-- Свадьба.

Наконец, настал день, в который брак соединил два сердца в одно, две души в одну, два рока в один. Дом был снова весь прибран, люди богато одеты, в окнах пирамиды, на улице плошки, стол удивительный, музыка огромная, и, в одно слово, и дворянство и народ согласились, что свадьба Луки Андреича Кремнева {В рукописи ошибка -- Богатырев. (Примеч. сост.)} была свадьба великолепная и знатная. В восемь часов пополудни в приходской церкви обвенчались два истинно влюбленные. Они молились Богу от чистого сердца о взаимном благополучии каждого и просили Его, чтоб умереть прежде другого. В девять часов возвратились домой -- Лука Андреич мужем, а княжна Глафира Юрьевна женой. В десять обряд и нетерпение освободили новобрачных от свидетелей и предали их будто сну. Но Морфей, сдав их тотчас с рук на руки сыну Пафосской богини, удалился, пожелав доброй ночи.

А в десять часов с четвертью у Глафиры Юрьевны осталось лишь право писать на гербовой бумаге и на визитных билетах: "Урожденная книжка Мишурская".

Ничего, Глафира Юрьевна!

Славно, Лука Андреич.

Глава LII.-- Напрасно.

На что церемония в день свадьбы? не лучше ли иметь свидетелями оной с обеих сторон самую лишь ближнюю родню, обвенчаться утром, отобедать в доме, откуда невеста; потом кончить день у новобрачного и избежать тысячу неприятностей, беспокойств, тягостей в самый важный, единственный и решительный день жизни нашей.

Но как не выставить приданого, из которого три части никуда после не годятся -- от перемен в моде и от сырости кладовой?

Как его не везти по улицам на чужих лошадях и как не занять целые дроги и осанистого цугу перевозом между прочим необходимой утвари, из коей, кроме дурного запаха, ничего выйти не может.

А-ай! я слышу старух, кои в один голос все крикнули: "Ах, злодей! чего хочет! прилично ли молодой бегать на низ и на двор? ей сидеть должно!"

Извольте. Честь ей и --">