Эдвард Брайант - Витраж с двойной спиралью ДНК

— А, — сказал Чавез. — Хорошая школа. Затем, помедлив: — Вы здесь по заданию редакции?

Снова отрицательный жест головой:

— Сама от себя.

— Понятно… Амбиции. И вы хотите говорить о "Проекте Нью Мексико"?

С профессионально рассудительным выражением на лице и нетерпением в голосе она ответила:

— Да, и очень. Я не думала, что вы живете так близко, пока не ознакомилась с бюллетенем выпускников Вайомингского университета.

— Мне было интересно, как вы меня вычислили. — Чавез вздохнул. Предан собственной альма матер… — Он резко посмотрел на нее. — Я не раздаю интервью, хотя иногда и провожу их. — Он встал и улыбнулся. — Будет ли вам угодно спуститься по лестнице, или вы предпочтете снова карабкаться по дереву?

— Кто такая Патриция?

— Моя дочь, — начал говорить Чавез. — Некто из моего прошлого…

— Я потеряла своих родителей из-за насекомых, — спокойно сказала Бриджвелл. — Они попали в Билокси в неподходящее время. Пчелы их не тронули, но зато их убил инсектицид.

Боль в суставах Чавеза стала напоминать уколы тысяч ледяных иголок. Поднявшись с кушетки, он пристально уставился на Бриджвелл. Она выдержала его взгляд и еще более спокойным тоном продолжала:

— У вас нет дочери. И никогда не было. Я неплохо поработала над своим домашним заданием. — Ее темные глаза вдруг показались Чавезу еще большими. — Я не знаю всего о "Проекте Нью Мексико", и поэтому я здесь. Но я могу сопоставлять слухи. — После небольшой паузы она продолжила: — Я даже достала через бюро старую копию фильма и смотрела его вчера четыре раза.

Чавез почувствовал, что снова теряет ориентацию, что окончательно измучен, что он, черт возьми, уже стар. Он неуверенно извлек из кармана брюк флакон с таблетками от боли, потом, так и не раскрыв его, сунул обратно.

— Вы голодны? — спросил он.

— Еще как… Я вынуждена была выехать еще до завтрака.

— Пожалуй, нам нужно перекусить, — сказал Чавез. — Давайте поедем в центр. Постарайтесь не испугать мисс О'Хэнлон, когда будем выходить.

О'Хэнлон встретилась с ними в холе внизу, но отреагировала лишь бесстрастным выражением на лице.

— Не угодно ли вам, доктор Чавез, и молодой даме позавтракать?

— Спасибо, не сегодня, — ответил Чавез, — мы с мисс Бриджвелл собираемся поесть в городе.

О'Хэнлон пристально взглянула на него:

— Ваши лекарства при вас?

Чавез похлопал по карману брюк и кивнул.

— До темноты возвратитесь?

— Да, — ответил он. — Конечно. А если нет, то позвоню. Кстати, вы пока еще не моя мать. И я старше вас.

— Не чудите, — сказала О'Хэнлон. — Желаю приятно провести время.

Бриджвелл и Чавез остановились перед фасадом старого каменного дома.

— Почему бы нам не поехать моей машиной? — спросила Бриджвелл. После завтрака я завезу вас обратно. — Она бросила на него прямой взгляд. — Вы не слишком расстроены тем, что вас будет везти юная особа?

Он улыбнулся и повертел головой:

— Не беспокойтесь.

Они прошли сотню метров к окруженному соснами месту, где была спрятана ее машина. Это был потрепанный жучок — "Фольксваген", возраст которого Чавез определил как ничуть не меньший, чем возраст его владелицы.

Как бы читая его мысли, Бриджвелл сказала:

— Бегает как часы — те еще часы, со стрелками. У нее уже третий двигатель, я на нем намотала сто десять тысяч. Я назвала ее "Скарлет". Цвет у машины был был давно уже не алый, а, скорее, высохшей глины тускло-красный. ["Скарлет" — "алая" (англ.)]

— Вам действительно недостает часов со стрелками? — спросил Чавез, открывая правую дверцу.

— Не знаю… Пожалуй, я никогда не задумывалась над этим. Но зато твердо знаю, что не ощущаю ностальгии по логарифмическим линейкам.

— А мне не хватает стрелок на часах. — Чавез отметил, что ремней безопасности нет. — Когда-то давным-давно я сделал такой запас часов фирмы "Таймекс", чтобы мне хватило его на всю жизнь.

— Это действительно что-то значит?

— Пожалуй, нет. — Пока Чавез делал это признание, Бриджвелл вырулила на дорогу и повернула вниз.

— Вы любите прошлое, правда?

— Я подвержен ностальгии, — ответил Чавез.

— Подозреваю, что у вас это глубже, чем просто ностальгия. — Оба умолкли. Чавез догадывался, что она имела в виду, говоря это. Его беспокоил вопрос, не слишком ли много он сказал во сне, и проявила ли эта особа достаточную наблюдательность, увидев изображение двойной спирали в витраже.

--">