Джек Лондон - Белый клык

— Да, это здорово мешает, — согласился Генри.

И они замолчали до следующей стоянки.

Генри нагнулся над закипающим котелком с бобами, подкладывая туда колотый лед, когда его внимание вдруг привлекли к себе звук удара, возглас Билла и пронзительный визг собак. Он выпрямился и успел только разглядеть неясные очертания зверя, промчавшегося по снегу и скрывшегося в темноте. Потом Генри заметил Билла, стоявшего не то с торжествующим, не то с убитым видом среда собак, с палкой в одной руке и с хвостом вяленого лосося в другой.

— Половину все-таки утащила, — объявил он. — Зато я всыпал ей как следует! Слышал, как завизжала?

— А кто это был? — спросил Генри.

— Не разобрал. Могу только сказать, что ноги, и пасть, и шкура у нее имеются, как у всякой собаки.

— Ручной волк, что ли?

— Волк или не волк, только, должно быть, здорово ручной, если является прямо к кормежке и хватает рыбу.

Этой ночью, после ужина, когда они сидели на длинном ящике, покуривая трубки, круг горящих глаз сузился еще больше.

— Хоть бы они стадо лосей где-нибудь спугнули, оставили бы нас в покое, — сказал Билл.

Генри пробормотал что-то не совсем любезное, и минут пятнадцать они сидели молча: Генри — уставившись на огонь, а Билл — на круг горящих глаз, светившийся в темноте совсем близко от костра.

— Хорошо бы сейчас было подкатить к Мак-Гэрри… — снова начал Билл.

— Да брось ты свое «хорошо бы», перестань каркать! — не выдержал Генри. — Изжога у тебя, вот ты и скулишь. Выпей соды — сразу полегчает, и мне с тобой веселее будет.

Утром Генри разбудила отчаянная ругань. Он поднялся на локте и увидел Билла, стоявшего среди собак у разгорающегося костра. С искаженным от бешенства лицом он яростно размахивал руками.

— Хэлло! — крикнул Генри. — Что случилось?

— Фрог убежал, — услышал он в ответ.

— Быть не может!

— Говорю тебе — убежал.

Генри выскочил из-под одеяла и кинулся к собакам. Внимательно пересчитав их, он присоединил свой голос к проклятиям, которые его товарищ посылал по адресу всесильной Северной Глуши, лишившей их еще одной собаки.

— Самая сильная собака была во всей упряжке, — закончил свою речь Билл.

— И ведь смышленая, — прибавил Генри.

Такова была вторая эпитафия за эти два дня.

Завтрак прошел невесело; оставшуюся четверку собак запрягли в сани. День этот был точным повторением многих предыдущих дней. Путники молча брели по оледеневшему пространству. Безмолвие нарушалось лишь воем преследователей, которые гнались за ними по следам, не показываясь на глаза. С наступлением темноты, когда преследователи на этот раз подошли ближе, вой послышался почти рядом; собаки тревожились, дрожали от страха и в панике снова путали постромки, угнетая этим и без того подавленных людей.

— Ну, безмозглые твари, теперь уж никуда не денетесь, — с довольным видом сказал Билл.

Генри оставил стряпню и подошел посмотреть. Его товарищ не только привязал собак, но прикрепил их, по индейскому способу, к палкам. На шею каждой собаки он надел кожаную петлю. К петле, чтобы собака не могла достать ее зубами, вплотную к шее привязал толстую палку в четыре-пять футов длиной. Другой конец был прикреплен кожаным ремнем к вбитому в землю колу. Собаки не могли перегрызть ремень около шеи, а палки мешали им достать зубами ремень у кола.

Генри одобрительно мотнул головой.

— Одноухого только таким способом и можно удержать, — оказал он. — Он, как ножом, кожу зубами режет, и почти с такой же быстротой. А так к утру все целы будут.

— Ну еще бы! — сказал Билл. — Если хоть одна пропадет, я завтра от кофе откажусь.

— А ведь они знают, что у нас нечем их припугнуть, — заметил Генри, укладываясь спать и показывая на окаймлявший стоянку мерцающий круг. — Пальнуть бы в них разок-другой — живо бы уважение к нам почувствовали. С каждой ночью все ближе и ближе подбираются. Отведи глаза от огня, вглядись-ка в ту сторону. Ну? Видел вон того?

Оба стали с интересом наблюдать за смутными силуэтами, двигавшимися позади костра. Пристально всматриваясь в то место, где в темноте сверкала пара глаз, можно было разглядеть, хотя и не сразу, очертания животного. По временам удавалось даже заметить, как животные переходят с места на место.

Возня среди собак привлекла внимание Билла и Генри. Нетерпеливо повизгивая, Одноухий то рвался с привязи в темноту, то отступал назад, с остервенением --">