Майстер Иоганн Экхарт - Трактаты. Проповеди

не в постоянном, равномерном размышлении о Нем, поскольку такое наличие в мыслях было бы для природы невозможным и весьма тяжким и к тому же не наилучшим. Человеку не следует ни обладать, ни позволять себе удовлетворяться мыслимым Богом, ведь когда мысль иссякнет, тогда исчезнет и Бог. Обладать надлежит сущностным Богом, Который высоко вознесен над помыслами людей и всей твари. Бог непреходящ, но человек отвращается от Него по своей воле.

Кто Богом так, в сущности, обладает, тот воспринимает Бога Божественно, и для того Он сияет во всем, ибо все вещи отдают для него Богом, и из всех вещей ему является Бог. В нем Бог сверкает во всякое время, в нем происходит освобождающее отречение и запечатление его возлюбленного и соприсущего Бога. Так, для сравнения, как если бы кто-нибудь возжаждал жестокой жаждой: он вполне может делать иное, нежели пить, он также и о других вещах вполне может думать, но что бы он ни делал и при ком бы ни находился, в каком бы стремлении или в помыслах или в деянии, перед ним не исчезнет, однако, образ напитка, покуда сохраняется жажда. И чем больше жажда, тем образ напитка сильней и проникновенней и настойчивей и неотвязней. Или (как если) кто-то что-нибудь горячо и со всей страстностью любит, так что ему ничто другое, как только это, не по сердцу и не по нраву, и он только к этому устремлен, а кроме этого ни к чему. Поверь, где бы ни находился такой человек или при ком бы ни состоял, или что бы он ни затевал и что бы ни делал, никогда не угаснет в нем то, что он так сильно любит, и во всех вещах обретает он образ сей вещи. И тем неотступней с ним это, чем больше и больше возрастает любовь. Такой человек не ищет покоя, ибо никакой непокой ему не мешает.

Такой человек обретет гораздо большую славу пред Богом, потому что он воспринимает все вещи как Божественные и высшие, нежели они суть сами по себе. Поверь, для этого надобно усердие и любовь и пристальное внимание ко внутреннему человека и бодрое правое вдумчивое действенное осознание того, к чему устремлен дух среди вещей и людей. Люди научиться сему посредством бегства не могут, — когда они бегут от вещей и уединяются внешне; они должны учиться внутреннему уединению, где бы и при ком бы они ни были^[12]. Им надо научиться прорываться сквозь вещи и в этом обретать своего Бога и уметь запечатлеть Его крепко, существенным образом. Так, для сравнения, как если кто-нибудь хочет научиться писать. Поверь, если задумает он овладеть этим искусством, то ему надо много и упорно в делании упражняться, как бы ни было ему горько и трудно и сколько ни думал бы он, что это-де невозможно. Если только захочет он сие исполнять старательно и многократно, то все-таки навыкнет и приобщится к искусству. Поверь, поначалу он должен направлять свои помыслы на каждую отдельную букву и запечатлевать ее в себе крепко-накрепко. Немного спустя, когда уже овладеет искусством, он больше не будет нуждаться в картинке и размышлении, и тогда он станет писать свободно и непринужденно, — или же на скрипке играть или делать что-то другое, что должно проистекать из его навыка. Ему совершенно достаточно помнить, что он хочет свое умение выказать. А если он это не осознает постоянно, то дело, о котором мог бы и поразмыслить, он исполняет из своего навыка^[13].

Вот так человек должен быть пронизан присутствием Божьим и преображен ликом своего любимого Бога и преосуществлен в Нем, дабы Его соприсутствие светило ему без какого-либо усилия, и чтобы, кроме того, человек обрел среди всех вещей наготу и оставался к вещам вполне непричастен. Для этого сперва надобно размышление и внимательное запечатление, как у ученика в искусстве.

7. Как человек должен совершать свои дела с величайшей рассудительностью

Сие обретается у многих людей, и человек, если захочет, преуспеет в этом легко, — дабы вещи, с которыми он имеет дело, не чинили помех и не вонзали в него никаких остающихся образов. Ибо, когда сердце заполнено Богом, в нем творения не могут ни иметь, ни обрести своего места. Но удовлетворяться этим не стоит. Мы должны из всего извлекать наибольшую пользу, — пусть оно будет таким, каким бывает всегда: где мы находимся, что мы видим или же слышим, как бы ни было сие нам чуждо или несоразмерно. Только тогда поступаем мы правильно и не раньше. И человек никогда не сможет в этом дойти до предела, он может здесь неуклонно расти, достигая большего в подлинном возрастании.

Для всех своих дел --">