Михаил Юрьевич Лермонтов - Бэла. Максим Максимыч

М.Ю. ЛЕРМОНТОВ

Бэла

Максим Максимыч
детгиз -е^-

БИБЛИОТЕЧКА

ШКОЛЬНИКА

А 43 1

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ

БЭЛА
*

МАКСИМ МАКСИМЫЧ
Рисунки

художника

НАРКОМПРОС

С.

РСФСР

Суслова

Государственное Издательство Детской Литературы
1942

НАУЧН/.Я БИБЛНОТ
діш ланлг
ГГИ5

іная

детская библиотека

ГЕРОЙ
Во всякой
и

вместе

с

НАШЕГО ВРЕМЕНИ

книге
тем

предисловие

первая

есть

вещь; оно
сочинения,

последняя

или

служит объяснением цели
или
оправданием
и
ответом
на
критики.
Но
обыкновенно читателям дела нет до нравственной цели и до журнальных нападок, и
потому они не читают предисловий. А жаль,
что это так, особенно у нас. Наша публика
так еще молода и простодушна, что не понимает

басни,

если

нравоучения. Она
чувствует иронии;
тана.
Она еще не

обществе

и

в

в

конце

ее

не

находит

угадывает шутки, не
просто дурно воспизнает, что в порядочном
не

она

порядочной

книге

явная

брань

современная
образованность изобрела орудие более острое, почти невидимое, и тем не менее смертельное, которое, под одеждою лести, наносит
неотразимый и верный удар. Наша
не

может

иметь

места;

что

3

публика

провинциала, который,
двух дипломатов, принадлежащих к враждебным дворам, остался
бы уверен, что каждый из них обманывает
свое правительство в пользу взаимной, нежнейшей дружбы.
Эта книга испытала на себе еще недавно
несчастную доверчивость некоторых читателей и даже журналов к буквальному значению
слов.
Иные ужасно обиделись, и не
шутя, что им ставят в пример такого безнравственного человека, как Герой Нашего
Времени; другие же очень тонко замечали,
что
сочинитель
нарисовал свой портрет и
портреты своих знакомых... Старая и жалкая
шутка! Но, видно, Русь так уж сотворена,
что всё в ней обновляется, кроме подобных
нелепостей. Самая волшебная из волшебных
сказок у нас едва ли избегнет упрека в покушении на оскорбление личности!
Герой Нашего Времени, милостивые государи мои, точно, портрет, но не одного человека: это портрет, составленный из пороков
всего нашего
поколения, в полном их развитии. Вы мне
опять скажете, что человек
не
может быть так дурен,
а я вам
скажу,
что
ежели
вы
верили возможности
существования всех трагических и романтических
злодеев, отчего вы же не веруете в действительность
Печорина? Если вы любовались
вымыслами гораздо более ужасными и уродливыми, отчего же этот характер, даже как
похожа

подслушав

і

на

разговор

вымысел, не находит у вас пощады? Уж не
ли, что в нем больше правды, нежели бы вы того желали?..
Вы скажете, что нравственность от этого
не выигрывает? Извините.
Довольно людей
кормили сластями; у них от этого испортился
желудок: нужны горькие лекарства,
едкие истины. Но не думайте, однако, после
этого, чтоб автор этой книги
имел
когданибудь гордую мечту сделаться исправителем людских пороков.
Боже его избави от
такого невежества! Ему просто было весело
рисовать современного человека, каким он
его понимает и, к его и вашему несчастию,
слишком часто встречал. Будет и того, что
болезнь указана, а как ее излечить
это
уж бог знает!
оттого

—

•

I.

БЭЛА

перекладных из Тифлиса. Вся помоей тележки
состояла
из
одного
небольшого чемодана, который до половины был набит путевыми записками о Грузии.
Большая часть из них, к счастию для вас,
потеряна, а чемодан, с остальными вещами,
к счастию для меня, остался цел.
Уж солнце начинало прятаться за снеговой хребет, когда я въехал в Койшаурскую
долину. Осетин-извозчик неутомимо погонял
лошадей, чтоб успеть до ночи взобраться
на Койшаурскую гору,
и во все горло распевал песни. Славное место эта долина!
Со
всех сторон горы
неприступные, красноватые
скалы, обвешанные зеленым плющом и увенЯ

ехал на

клажа

7

купами
чинар,
исчерченные
промоинами,
чанные

Арагва,
речкой,

•

полного
и

сверкает,

как

остановились

чешуею.

два

грузин

верблюдов

и

горцев;

остановился

Я должен

чтоб втащить мою
тую гору, --">